Дорогая моя Эллен, Клинтон настаивает, чтобы я вернулся к тебе в «Буковую Рощу», но я не могу убедить себя это сделать, пока не получу твоего позволения – пока не исповедуюсь в своем преступлении и не вымолю прощения, в дополнение к прощению моего великодушного мальчика, которого я решился погубить еще до его рождения, но он отпустил мне этот грех. Тема эта отвратительна – вовсе не подходит для ушей скромной, добродетельной девушки, так что я постараюсь поскорее с ней разделаться. Познакомившись с мисс Тауэрс, я поначалу вовсе не собирался на ней жениться: она была бедна и из скромного семейства. Мы полюбили друг друга, и она готова была стать моей на моих условиях. Наша связь открылась ее родителям: чтобы успокоить их и доставить удовольствие Матильде, я объявил, что мы женаты. Моим словам поверили; Матильда приняла мое имя, и весь мир – точнее, ее маленький мирок – был обманут. В то же время я заявил отцу, что она для меня не более чем любовница; он не поверил. Так я запутался в собственной лжи. Незадолго до рождения нашего второго сына мой отец умер, и дед предложил мне две тысячи в год на условии, что поместье я сохраню в целости для старшего сына. Я любил Матильду; отец умер, а дед признал наш союз, и страхи мои рассеялись. Я женился на ней, а через три дня после рождения Вернона подписал акт о наследовании. Такова моя история. Леди Грей настояла на том, чтобы сохранить в тайне от всех время заключения брака. Милый, великодушный мой Клинтон занял место старшего сына. Я не осмеливался открыть ему правду; нет, я воображал, что оказываю ему благодеяние, позволяя до моей смерти занимать это ложное положение. Он разоблачил мой обман, но не проклял меня. Едва я тебя увидел, как понял, что ты, ты одна способна вознаградить его за мою несправедливость. Я уверовал, что вы созданы друг для друга, и в этом не обманулся. Я хотел рассказать все до брака, но полагал, что, если в дело будут замешаны твои чувства, ты не отвергнешь моего сына из низких и корыстных побуждений. И не ошибся, верно? Но пока Клинтон был за границей, я с неудовольствием заметил, что Вернон изо всех сил стремится войти к тебе в милость, а ты поощряешь его старания. Тогда я попытался оторвать его от тебя подкупом и, как последнее средство, поведал ему тайну рождения брата; в ответ он обещал уступить дорогу Клинтону. Остальное ты знаешь. Он и не собирался от тебя отказываться: мое наследство, да к тому же твое состояние – чего еще желать? Клинтон – ангельское сердце, воплощение доброты; но он настаивает, что не может больше здесь оставаться, что у него нет никаких прав, поэтому он уехал за границу. Он страшится бросить тебя здесь беззащитной пред яростью Вернона, и мне пришлось пообещать, что я поживу в «Буковой Роще» и не позволю его брату явиться к тебе без твоего полного и свободного согласия. Но, как я уже сказал, не могу появляться перед тобой, пока не объясню все как есть. Теперь тебе известно все. Жди меня завтра. Не бойся Вернона; я позабочусь о том, чтобы он не посмел ни преследовать тебя своей злобой, ни домогаться сокровища, которое, как я верю всем сердцем, ты хранишь для моего дорогого, моего богоподобного Клинтона.
