Смертный грех

— Это правда. Тут только мох и деревья. Иду вот на колокольню — с материком надо связаться. — Настоятель показал Руслану сотовый телефон. — Больше нигде не ловит. А мне надо с нашим начальством списаться.

— Понятно. А я вот заприметил на другом конце острова лабиринт каменный. И валун с крестом. Это что?

— Солнцепоклонники тут капище держали. Прости Господи им идолопоклонство, — вздохнул отец Димитрий. — Посолонь если камни закручены, значит, Яриле поклонялись. Ну, мы это место освятили и крест поставили, чтобы идольский дух прогнать. Скит там у нас теперь дальний построен. А с тем большим камнем еще одна история была, потом тебе расскажу.

Руслан поблагодарил настоятеля, постеснявшись спросить, что такое «посолонь», но вскоре путем логических умозаключений пришел к тому, что это значит «по часовой стрелке» или «по движению солнца». Спустя десять минут настоятель, чуть запыхавшись, спустился с колокольни. Он был в хорошей форме, поджарый и жилистый, в отличие от грузного Спиридона, но, судя по одышке, подъем на высокую колокольню давался ему с трудом.

— Слава тебе Господи, сразу сеть поймал. А то, бывает, мы на ночь телефон оставляем, чтобы сообщение наконец отправилось, — отдышавшись, сообщил отец Димитрий.

— Знакомое дело. Я вот в командировке был в Дагестане. Подозреваемого задерживал. Так в том ауле, где мы его отыскали, даже услуга такая специальная была. С утра местный парень собирал у всех телефоны с записанными голосовыми сообщениями и на лошади уезжал на соседнюю гору, где связь ловилась. Телефоны отправляли сообщения и получали встречные. Парень возвращался в аул и раздавал телефоны владельцам. Такой вот местный связист.

— А ты, стало быть, полицейским работал? — Настоятель пристально посмотрел на Руслана.

— Да пока еще работаю. — Руслан задумался о своем нынешнем неопределенном статусе.

— Что ж, дело важное. Хоть и тяжелое. Пойдем что ли в трапезную, время к ужину.

Они прошли в трапезную, где баба Шура и Серега уже накрывали стол. На ужин был овощной салат, густо заправленный нерафинированным подсолнечным маслом, и некое подобие плова, состоящего из риса и моркови.

— Ох, грешные мы, не читаем Священное Писание во время трапезы, — негромко произнес отец Иоанн, подслеповато глядя перед собой.

— Так настоятель благословил, — возразил Серега.

Иоанн ничего не ответил, и трапеза прошла своим чередом. После ужина изрядно уставший Руслан побрел в выделенную ему келью и заснул, едва коснувшись головой подушки. Он даже и не вспомнил про ежевечернюю порцию алкоголя, настолько его вымотали дорога и физический труд.

Глава 6

Проснулся он рано вместе с монахами и отцом Александром, собравшимися на утреннюю службу. Утро было по-осеннему холодное с изморозью вместо росы. Поеживаясь от холода, Руслан прошел в церковь, где уже все собрались.

Тихон, стоя в углу за аналоем, густым басом читал неведомые Руслану молитвы. Отец Димитрий, в роскошном фиолетовом облачении, совершал таинство в алтаре вместе с прислуживающими ему отцом Александром и Спиридоном. Баба Шура протирала иконы и поправляла лампады. Отец Иоанн, в черной рясе с серебряным шитьем и со скромным крестом на груди, сидел на кресле и выслушивал исповедь Сереги, стоящего перед ним на коленях. Видимо, грехов Серега накопить не успел, так что вскоре Иоанн набросил ему на голову богато расшитую ленту своей епитрахили, прочел разрешительную молитву и осенил его крестным знамением. Увидев это, из алтаря вышел отец Александр и склонился перед старцем. Тут разговор шёл много дольше. Отец Димитрий уже успел обойти церковь по часовой стрелке, помахивая кадилом, из которого струился голубоватый дымок и тянуло сладковатым запахом тлеющего ладана. «Боятся, как черти ладана», — вдруг некстати вспомнилось Руслану.

Вернувшись в алтарь, отец Димитрий распахнул царские врата и включил яркий свет в храме. Спиридон нажал на какие-то кнопки на пульте, и с колокольни зазвучал перезвон. «Ого, то-то, я думаю, все здесь, а звонить на колокольне кто будет?», — подметил Руслан. Началась служба. Тихон был главным исполнителем в хоре, заводя густым басом псалмы. Иногда к нему присоединялась баба Шура, добавляя высоких нот. Тем не менее даже такой нехитрый импровизированный хор погрузил Руслана в атмосферу религиозного действа. Исповедь отца Александра продолжалась минут сорок с перерывом на прослушивание Евангелия. Отец Иоанн отпустил его и подслеповато оглядывал церковь в ожидании следующего исповедующегося. Руслан чуть не прозевал этот момент. Его легонько подтолкнул в спину стоящий рядом Серега.

Подойдя к старцу, Руслан припал на колено и произнёс:

— Грешный Ростислав. Каюсь во многих прегрешениях, — после чего по памяти перечислил все, о чем его спрашивал отец Александр, добавив про ожидаемую епитимью.

— Давно причащался? — спросил Иоанн, никак не комментируя услышанное.

— Да в детстве только.

— А надолго ты сюда?

— Вроде на неделю собирались.

— Ну вот тебе на неделю епитимья — отлучение от причастия. Читай покаянный канон, через неделю причастишься святых тайн. А там и поговорим.