Смертный приговор

– Я все ждала, когда же Ауэрсберг наконец нападет на меня. Она была в отчаянии и просто должна была это сделать.

Снейдер кивнул.

– Что бы вы сделали, выстрели она сразу, без разговоров?

– Тогда бы мы обвинили ее в покушении на убийство.

– Хитро, Белочка.

Сабина посмотрела в сторону лестницы. Сверху доносилось шуршание пленки.

– Что она задумала?

– Угадайте с трех раз. Она должна попытаться избавиться от вашего трупа.

При слове «труп» Сабина невольно подумала об Эрике. Она опустила плечи.

– Эрик умер сегодня вечером.

Снейдер заскрипел зубами, но ничего не сказал. В следующий момент снаружи перед домом раздались звуки полицейской сирены. Через секунду в подвал спустилась Ауэрсберг, клацая каблуками.

Снейдер, шатаясь, пересек комнату, оперся о винный стеллаж и нагнулся за кочергой.

– Мартен, у нас гости. К сожалению, я должна тебя… – Ауэрсберг застыла, как громом пораженная, и не веря своим глазам уставилась на Сабину.

– Извини, моя дорогая, – сказал Снейдер.

Ауэрсберг повернула голову, и Снейдер ударил ее кочергой по голове.

Через полчаса Сабина стояла с пледом и в желтом дождевике на дорожке перед домом Ауэрсберг и пила из крышки термоса. Чай согревал ее, но был мерзким на вкус, словно горячую воду пропустили через солому. Дождь капал на ее пластиковую кожу, и мороз, как ящерица, полз вверх по ногам.

Перед домом стояли три патрульные машины с включенными мигалками. Полицейские оцепили территорию и освещали ее фарами.

Сабина прислонилась к открытой двери машины скорой помощи. Снейдер сидел в кузове на носилках. Опять! Врач измерил ему давление и посветил лампой в глаза. На этот раз Снейдер молча подчинился.

– У вас есть обезболивающее? – пробурчал он, массируя болевые точки на кистях.

– Не двигайтесь, – предостерег его врач.

Дитрих Хесс в сопровождении Ломана тоже вышел из виллы. Ломан был в черной шерстяной шапке, Хесс раскрыл зонт.

Двое полицейских вывели Ауэрсберг в наручниках на улицу. Ее голова была перевязана. Проходя мимо кареты скорой помощи, Ауэрсберг остановилась и посмотрела на них.

– Вот так все кончилось между нами, – сказал Снейдер с искренним сожалением в голосе.

Она подняла подбородок и смерила его стоическим взглядом.

– Я засужу тебя за нанесение телесных повреждений.

Снейдер равнодушно смотрел на нее.

– Список угроз против меня длинный. Рассчитывай на то, что придется подождать.

Ауэрсберг взглянула на Сабину.

– У вас ничего против меня нет.

Сабина молча достала из кармана сотовый и демонстративно сунула его Ауэрсберг под нос.

– Снейдер может подтвердить запись.

Взгляд Ауэрсберг застыл в тот же момент.

– Понимаю… – Похоже, она лишь теперь осознала суть двойной игры Сабины. – Вы инсценировали все это и спровоцировали меня. Но без гениального метода допроса Бессели вам бы этого никогда не удалось.

Сабина улыбнулась:

– Всегда утверждай обратное тому, что хочешь сказать на самом деле, чтобы вытянуть правду из собеседника.

Полицейские повели Ауэрсберг дальше к автомобилю.

– Хотя мы и продвинулись на шаг вперед, – вздохнул Снейдер, – нам предстоит еще выяснить всю подоплеку.

Сабина подумала о прокуроре Мелани Дитц, татуированной девочке в Вене и ее упоминании о других девочках. Возможно, все не так, как они до сих пор полагали.

IX. Вторник, 10 сентября

Совесть – это рана, которая никогда не заживает.

Фридрих Геббель

60

Сабина стояла под козырьком крыши у главного входа в Рейн-Майн-Халле и мерзла в короткой черной юбке и тонкой блузке. Так как ее комната была уже занята, она переночевала в гостинице БКА. Сабина была в черном, как и многие студенты, хотя они даже не знали Эрика. Сейчас ей больше всего хотелось проглотить таблетку от головной боли и залезть в постель, но Снейдер заставил ее прийти на вечернее мероприятие.

На всю ширину фасада висел баннер, сообщавший о праздновании шестидесятипятилетия БКА, которое проходило под лозунгом «Мы вносим вклад в обеспечение внутренней безопасности». Перед главным входом остановился очередной автобус. Моросило, и гости под зонтами перебежали от автобуса к стеклянным дверям, где их тут же встретил персонал службы безопасности.

Шёнфельд затушил сигарету в пепельнице.

– Одни большие шишки.

– Может, тоже войдем? – спросила Сабина.

Он пожал плечами.

– Начало только через полчаса. Замерзла? – Он снял пальто и накинул его Сабине не плечи. Сам он был в смокинге.

Сабина удивленно посмотрела на него.

– Я не привыкла к такому участию.

– Мне очень жаль твоего друга. К тому же… – Он скривил рот. – Если я что и уважаю, так это когда кто-то самостоятельно раскрывает серию преступлений… как ты вчера вечером на Нероберг.

В этот момент из такси вышли Тина, Гомез и Майкснер и встали рядом с ними. Гомез тоже был в смокинге, да и дамы нарядились. Правда, Тина не сняла ни одного пирсинга с лица. Она молча обняла Сабину и погладила ее по спине.

– Войдем? – спросила Майкснер.

Гомез посмотрел в зал через стеклянную дверь.

– Да там очередь перед рамками безопасности. К тому же Мартен Снейдер сказал, что мы должны дождаться его.