Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Понимая, что нехорошо держать афганских министров в машине, я пригласил их внутрь, организовал чай В какой-то момент, воспользовавшись тем, что мы остались с глазу на глаз, Сарвари тихо спросил: «Как отнесется Советский Союз, если мы ликвидируем Амина»? Я снова, уже в который раз, прибег к выработанной формулировке: «Мы выступаем за единство в афганском руководстве, это наша принципиальная позиция. Лично я считаю, что нельзя кому-либо позволить расколоть партию. Больше я вам сказать ничего не могу. Это ваше внутреннее дело». Но Сарвари, кажется, понял меня так, что мы не будем возражать против реализации его радикальных планов. «Эх, как мы не догадались сделать это раньше? Я собственными руками должен был задушить Амина, когда он приходил к Тараки».

Меня позвали к городскому телефону, звонил майор Тарун. Видимо, Акбари сообщил ему о наших гостях, потому что он не без ехидства спросил у меня: «А что, сегодня в советском посольстве какой-то прием»? Я отделался отговоркой, мол, только прилетел, еще ничего не знаю.

Ватанджар попросил разрешения воспользоваться нашим городским телефоном. В сопровождении одного из дипломатов он пошел к дежурному и стал названивать, как мы поняли, командирам расположенных вблизи Кабула воинских частей, призывая их выступить против Амина. Правда, разговор велся на пушту, поэтому наш дипломат понял далеко не все. Уже позднее выяснилось, что почти все командиры, закончив беседовать с Ватанджаром, тут же перезванивали начальнику Генштаба Якубу и пересказывали ему сутьразго-воров. Для нас это были очень неприятные минуты, поскольку говорил Ватанджар по открытой линии, которая почти наверняка контролировалась людьми Амина. Получалось, что заговорщики с территории совпосольства поднимают против премьер-министра воинские части.

Потом из дворца вернулись наши представители и сели составлять телеграмму по итогам своей встречи. А у дежурного опять зазвонил телефон, просили соединиться с Ватанджаром. Сначала с ним в довольно грубой форме говорил Амин: «Ну что, герои революции, испугались, как крысы?». Затем трубку взял Тараки, который успокоил министров и рекомендовал им ехать по домам, сказав, что их жизни ничего не угрожает.

А.М. Пузанов, советский посол в Кабуле:

К концу августа Амин уже плотно обложил своего «учителя» красными флажками, ситуация становилась все более угрожающей не по дням, а по часам. Тараки ни в коем случае нельзя было покидать Кабул. Но он был по-прежнему беспечен.