Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Уже поздно вечером поехали в Арк. Вместе со мной были Павловский, Горелов, Иванов и переводчик Рюриков. Заявили Тараки: «Мы имеем поручение сообщить точку зрения советского руководства, но хотим, чтобы при разговоре присутствовал и товарищ Амин». — «Он здесь, во дворце, — невозмутимо отвечает нам Тараки, — сейчас его позовут». И действительно, вскоре приходит Амин — в восточном халате и шлепанцах, словно он находился в соседней комнате и мы его с постели подняли. Как он там оказался? Почему в таком виде? Еще одна загадка.

Я довел до их сведения депешу из Москвы. «Да, в нашем руководстве существует немало разногласий, — ответил Тараки. — Но где их нет? Доложите советским друзьям, что мы благодарим их за участие и твердо заверяем: все будет в порядке».

Амин в ходе этой встречи тоже выглядел абсолютно невозмутимым, уверенным в себе, будто это не о его происках шла речь. Он также взял слово: «Я согласен со всем, что сказал здесь дорогой товарищ Тараки, хочу только добавить: если мне вдруг придется уйти на тот свет, я умру со возгласом “Тараки” на устах. Если же судьба распорядится так, что Тараки покинет этот мир раньше меня, то я свято буду выполнять все заветы вождя и учителя».

Хочу обратить ваше внимание на то, что до развязки оставались считанные часы.

Мы вернулись в посольство, где обнаружили нежданных гостей — четверку халькистов. Я предложил немедленно выдворить их, но коллеги были настроены по-другому, ведь все афганцы на тот час являлись официальными лицами, трое входили в состав правительства, и формально они имели право даже в такой поздний час приехать в посольство для консультаций.

С.М. Гулябзой, министр связи в правительстве ДРА:

Советские товарищи были против поездки Тараки на Кубу. Я тоже был против. Сам Тараки сомневался: ехать или нет? Но тут Амин пошел на хитрость. На собрании партактива, в присутствии 500 или 600 человек он взял да и объявил: «Наш великий вождь едет на Кубу, чтобы участвовать в совещании руководителей стран — членов Движения неприсоединения». Ну тут, конечно, бурная овация, крики «ура». Тараки мне говорит: «Как теперь не ехать, раз этот болтун уже на весь свет растрезвонил»? Я ему посоветовал прикинуться больным. Отказался. «Тогда отправляйтесь, но не на десять дней, а дней на пять». Тараки согласился с этим, пообещал вернуться побыстрее, но слова своего не сдержал, пробыл в этой поездке ровно десять дней, которые Амин использовал для подготовки к завершающему удару.