Смещение

— Мама, — отмахнулась Вита, — мы же потом вернулись, ты помнишь.

— Можно поговорить с вами, доктор?

— Не сейчас.

— Мама, он скоро будет здесь! — радостно сообщила Вита. Улыбка ее была яркой и такой довольной, что Лаура успокоилась. Вита всегда так улыбалась, когда вечером, перед сном, Лаура, прочитав несколько страниц из выбранной книги, укутывала дочь в одеяло и целовала в щеку.

— Он?

— Да! Отец.

Лаура отшатнулась. С отцом Виты она давно рассталась и очень надеялась, что никогда его больше не увидит. Этот человек умер. Не только для нее. Вообще. Он больше не живет на этом свете.

— Пожалуйста, — прошептала доктор Шолто, чтобы Вита не услышала. — Не реагируйте так резко. Только слушайте.

— Но…

— Он уже здесь! — воскликнула Вита и, опустив ноги на пол, стала инстинктивно нашаривать тапочки там, где они обычно лежали.

— Не вставай, дорогая, — сказала доктор Шолто неожиданно строгим и убедительным голосом, отчего Вита замерла. — Если он уже здесь, нам об этом сообщат.

Кто сообщит? О ком? В какую игру играет с Витой доктор Шолто? Зачем? В Лауре закипало возмущение. Никто не придет, Вита будет нервничать, новый приступ неизбежен!

Дзинькнул телефон в нагрудном кармане доктора Шолто. Не доставая аппарат, она сказала:

— Готова слушать, говорите.

Голосовое включение, телефон Лауры тоже имел такую опцию, но Лаура ее отключила, когда однажды программа не сработала, и очень важный разговор, от которого зависело, будет ли она работать на новом для нее портале, так и не состоялся.

— Доктор, здесь молодой человек по имени Алан Бербидж. Утверждает, что ему назначено. Вы с ним поговорите?

Вита наклонилась вперед, взгляд ее стал умолящим. Губы что-то прошептали. Лаура давно научилась читать по губам, что говорила дочь, но сейчас Вита произносила слова, которые Лаура никогда от нее не слышала и понять не смогла. Название? Имя?

— Он назвал чье-то имя? — спросила доктор Шолто.

— Да. Лиз Эверетт. Но у нас нет такой пациентки.

Вита вскрикнула.

— Пропустите, — сказала доктор Шолто. — Отправьте с ним охрану. Джон свободен? Пусть сопровождает. В семьсот третью.

— Хорошо, доктор.

Может, нужно было поговорить с Бербиджем в коридоре, прежде чем пускать в палату? Почему доктор Шолто уверена, что ничего не случится, а она уверена, иначе не отдала бы распоряжения пропустить Бербиджа. Да, но в сопровождении охранника. Она опытный врач, хорошо знает Виту и ее болезнь, видела, что происходило во время последнего приступа.

Доктор Шолто успокаивающе похлопала Лауру по колену.

— Знаю, о чем вы думаете, — сказала она тихо. — Успокойтесь. Вы знакомы с Бербиджем? Вы о нем рассказывали.

— Да, — кивнула Лаура, следя, как Вита удобнее усаживается на кровати, прислоняет подушку к стене. Взгляд… Лаура давно не видела, чтобы дочь так смотрела. Внимательно-мечтательно-узнавающе.

В дверь постучали. Доктор Шолто посмотрела на дисплей, один из многих на контрольном пульте. За дверью стоял Джон Рестмар, опытный охранник, умевший выйти достойно из любого сложного положения. А где Бербидж?

— Войдите. Сначала Бербидж, следом — вы. И будьте внимательны.

Бербидж остановился на пороге, встретился взглядом с Витой и произнес коротко, будто выстрелил:

— Лиз!

Вита начала сползать с кровати на пол, протянув вперед руки. Лаура подхватила дочь за плечи, помогла встать, доктор Шолто пододвинула больничные тапочки.

— Лиз, ты в порядке?

— Вита, пожалуйста, успокойся!

— Лаура, не мешайте и ничего не говорите, хорошо?

— Папа! Я звала тебя, и ты пришел…

Четыре голоса заговорили одновременно и одновременно замолчали. Охранник заглянул в палату, убедился, что не происходит ничего, требовавшего его вмешательства, и остался в коридоре. Дверь он, однако, закрывать не стал.

— Я в порядке.

— Дочь, надень тапочки, пол холодный.

— Лаура, я просила вас не вмешиваться!

— Ты хорошо выглядишь, Лиз.

Алан остановился посреди комнаты и стал оглядываться, то ли не понимая, как здесь оказался, то ли оценивая ситуацию с едва ли ему самому известной целью. Вита шагнувшая навстречу, замерла, и Лаура, поддерживая дочь за плечи, почувствовала, как девочка вздрогнула, мышцы напряглись и расслабились, ноги подогнулись, и, если бы не доктор Шолто, подоспевшая на помощь, Лауре не удалось бы удержать Виту на ногах. Вдвоем они посадили девочку на кровать, подложили под спину подушку.

Пауза затягивалась. Вита, не отрывая взгляда, смотрела на Алана. Алан протер ладонями глаза, будто что-то мешало ему видеть — выступившие слезы, невидимые миру темные очки, собственные мысли?

— Простите, — сказал он наконец. — Простите меня, Лаура. Пожалуйста. Я… я не хотел.

— Вы… — Голос Лауры звучал глухо, она говорила сквозь зубы, слова будто выдавливались из тюбика и повисали в воздухе. — Назвали… Виту… Лиз… Почему… Вы… уже… называли… это… имя… тогда…

— Да. — Алан смотрел прямо в глаза Лауре, пытаясь сообщить ей взглядом все, что не мог выразить словами. Он вообразил, что у него это хорошо получается, но добился лишь того, что Лаура встала между ним и Витой.