Смотри на меня (СИ)

— Зачем? — улыбка инкуба настолько порочная, а взгляд из-под густых ресниц — искушающий, что на меня накатывают волны жаркого томления.

Соблазнить собеседника, лишив его способности связно мыслить и рассуждать здраво — возмутительный способ уйти от ответа!

- Я буду тебя беречь, — обещает, лаская вкрадчивым шёпотом, поднимаясь поцелуями выше, к плечу. — Это и есть моя «тёмная сторона». Тебе не нужно её бояться.

Легко очертив виднеющиеся в вырезе туники ключицы, Шаррэль придвигается ближе, снова укладывая меня спиной на диван. Приятная тяжесть сильного мужского тела волнует кровь. Я льну к нему, прижимаюсь, желая насладиться полнее. Инкуб что-то шепчет, задевая губами шею, но слов не разобрать, только дыхание. Мне немного щекотно. Тяну его выше, чтобы поцеловать, но он не поддаётся, уткнувшись носом в изгиб и глубоко вбирая в себя мой запах. От этой странной, какой-то по-животному откровенной ласки бегут будоражащие мурашки, и я сжимаю его плечи, откидывая назад голову.

Ещё!

Ощущений так много, что кружится голова, но я хочу больше. Хочу всё, что он может дать.

Шаррэль улыбается, осыпая поцелуями мою шею и обнажённое плечо. Я этого не вижу, но каким-то шестым чувством безошибочно угадываю улыбку.

— «Ещё» будет, когда повзрослеешь, — усмехается, медленно поглаживая по бедру. Его глаза блестят от возбуждения, но взгляд спокойный, даже чуть ироничный. — Обещаю всё возместить!

— Бережёшь моё детство? — смеюсь, изогнув брови. — Ты вообще помнишь, что…

Не дав договорить, инкуб с неожиданным голодом сминает мои губы своими, целуя глубоко и жадно — до жаркой волны по всему телу. Пытаюсь ответить, включиться в процесс, но просто не успеваю. Он топит меня в своей страсти, не давая даже вдохнуть. Все мои попытки сделать хоть что-нибудь кажутся неумелыми и неуклюжими, и я бросаю их, полностью отдавшись на милость Шаррэля.

— Ирочка, — шепчет он, отстранившись ровно настолько, чтобы можно было смотреть друг другу в глаза, — я помню, что ты уже взрослая. Но внешне… Меня от этого клинит. Пожалей меня, ладно?

— Ладно, — уступаю, погладив его по волосам.

При местной продолжительности человеческой жизни даже мой реальный возраст — это очень и очень немного. Уже не детство, конечно, но где-то близко. А Шаррэль вырос среди демонов, для них два десятка лет — пустяк. Не говоря уж о том, что выгляжу я пока на порядок младше. Не удивительно, что ему не по себе.

— Спасибо. Можно, я сделаю тебе расслабляющий массаж ножек? В благодарность за понимание.

Глядя на его плутоватую улыбку, я мысленно фыркаю. Серьёзно? Это из «благодарности» его пальцы уже сейчас так соблазнительно гладят мою щиколотку?

— Мне будет достаточно и торта, который утром пекли, — предлагаю, притворившись, что не понимаю его мотивов. — Но если ты хочешь именно массаж…

— Хочу, — инкуб с тихим смешком целует меня в коленку и поднимается. — Подожди тут, я быстро принесу масло.

Он уходит, а я, усевшись поудобнее, с улыбкой вытягиваю ноги и шевелю пальцами. Как он там говорил? «Милые», да?

Так непривычно быть для кого-то любимой от самой макушки и до кончиков ногтей… и так страшно, что всё это может внезапно закончиться.

Искренен ли со мной Шаррэль? Обычно сомнений в нём у меня не возникает. Но иногда, крайне редко, бывают минуты, когда ощущение недосказанности, какой-то едва уловимой фальшивой нотки в гармонии наших отношений заставляяет меня внимательно вглядываться в мягкую зелень его глаз, ища там подсказку. А стоит посмотреть — тут же накатывает стыд: недостаток доверия к тому, кто так уязвимо раскрыт нараспашку, выглядит настоящим кощунством.

Почему я такая неправильная? Почему не могу просто поверить?

Если Шаррэль и замечает мои колебания, то успешно имитирует полную неосведомлённость и ничего не предпринимает.

Хотя, нет, не так. Он нарочно, ничуть не стесняясь, показывает, как сильно я ему необходима. И, нужно признать, это даёт мне почву под ногами, отгоняет глупые сомнения в том, что беззаботное счастливое состояние, так похожее на полёт, вот-вот оборвётся сокрушительным столкновением с каменной реальностью. Его руки всегда бережные, взгляды — тёплые, а желание нежности и ласки настолько искреннее, что кажется порой почти детским. Но я, конечно, понимаю, что оно совершенно другое.

Ни один знакомый мужчина не воспринимал возможность сделать для своей девушки массаж ног в качестве желанной награды, а Шаррэль… Интересно, понравятся ли ему чулки и туфли на шпильке? Помнится, в Антэрде я как раз видела несколько магазинчиков, торгующих женскими радостями…

— Что ты задумала? — вернувшийся инкуб настороженно замирает в дверном проёме, внимательно изучая моё лицо.

— Ничего особенного, — невинно пожимаю плечом.

Хмыкнув, он подходит ближе, присаживается на диван и бережно укладывает мои ножки к себе на колени. Щекотно проводит пальцами по стопе.

— Скажи… А как вообще это работает?

— «Это»?

— Ну, «еда», — поясняю, наблюдая, как он выливает на ладонь немного прозрачно-золотистого масла. — Инкубы насыщаются от чужого удовольствия или и от своего тоже?