Смотрящие вперед

- А вы не можете мне сказать, когда начнется строительство дамбы через море? Мы с Лизой хотим поехать работать на эту стройку.

- Чудеса в решете,- протянул Мальшет.- Я и не подозревал, что мой проект так известен в массах. А кто это Лиза?

- Лиза - моя сестра. Неужели вы ее забыли? Мальшет ничего не ответил, не знаю, расслышал ли он мои слова. Довольно неловко поднявшись со стула, он смотрел на Лизу, стоявшую в дверях. Мальшет был очень чем-то поражен. И Глеб тоже - он моментально вскочил с дивана и сконфуженно одергивал китель.

Но что произошло с сестрой? Сроду в жизни я не воображал, что Лиза может быть такой красивой. Она даже стала как будто выше ростом - или это оттого, что так гордо и спокойно смотрела сейчас на Мальшета.

Только его одного она, по-моему, и видела. Сестра надела бальное платье, присланное артисткой Оленевой, и светлые туфельки на высоких каблучках. Темные блестящие волосы зачесала как-то совсем по-иному (обычно она ведь носила косы), я даже не подозревал, что она умеет делать такие прически. Щеки ее горели румянцем, светло-серые глаза сияли радостью и торжеством.

У меня вдруг сжалось сердце. Мне было тогда всего шестнадцать лет, но я уже знал теневые стороны жизни - мне приходилось не раз быть свидетелем некоторых циничных разговоров ловцов о женщинах. Не все ведь были такие, как наш Фома. Я испугался, что неуместный наряд сестры и то, что она так откровенно радовалась встрече, будут плохо истолкованы. Они не могли знать, как знал я, что, несмотря на свои восемнадцать лет, моя старшая сестра была еще совсем ребенком, чистым и наивным. Одно чувство пьянило нас обоих в тот незабываемый вечер: наконец-то началось чудесное! В дом опять вошел Мальшет и с ним яркий огромный мир, полный обещаний, зова, надежд. Возможно, что у сестры это чувство осложнялось чисто девичьей обидой на его забывчивость и невнимательность и упрямым желанием доказать, что она стала взрослой и красивой. Ведь не могла Лиза не знать, что она красива.

Все же эксперимент был опасен. Она просто могла показаться смешной в этом бальном серебристом платье в заурядной домашней обстановке осенних будней. Вот почему я испугался за нее. Но опыт удался. Лиза была слишком прекрасной, чтоб показаться смешной. Не смех она вызывала, а восторг. С этой минуты для Филиппа и Глеба началось то чудесное, что к нам с Лизой пришло с вынужденной посадкой - вторым появлением Филиппа Мальшета. В театральном появлении Лизы притаилась по-детски горячая просьба о душевном, настоящем, ярком. И она была услышана.

- Где же были мои глаза? -жалобно вскричал Мальшет.

- Разрешите представиться...- торжественно начал летчик,- Глеб Павлович Львов.

Глава четвертая

ЛИЧНЫЙ ФАКТОР

Странно, что эта фамилия ничего нам не напомнила...

- Вы, наверное, очень голодны, сейчас будем ужинать,-пообещала сестра и бросилась на кухню, я за ней. Сердце мое было переполнено.

К ужину мы подали все, что у нас имелось, досадуя, что нет ничего получше. Хорошо еще, что мы ждали сегодня Ивана Владимировича и потому напекли пирогов. Так на круглом столе, покрытом накрахмаленной белой скатертью, очутились: большой кусок розоватого шпика, рассыпчатый картофель "в мундире", вареные яйца, домашний, на диво пахучий ржаной хлеб (Лиза сама его искусно выпекала), пшеничные пироги со свежей капустой и яйцами, ватрушки с козьим творогом, пряники на арбузном меду и - гвоздь обеда зажаренный осетр.

- Больше ничего нет,- с сокрушением воскликнула сестра,- могу еще разогреть борщ, хотите?

- Как на Маланьину свадьбу,- засмеялся Мальшет.- Теперь я вспомнил: вы и в детстве были уже хорошей хозяйкой.

Пока мы с Лизой заканчивали приготовления к ужину, Филипп пересмотрел нашу библиотеку.

- Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, кто ты,- пошутил Мальшет.

- Кто же она? - проронил Глеб. Он был очень бледен, глаза лихорадочно горели, и все же в уголках его пересохшего, потрескавшегося рта застыло какое-то высокомерие.

- Сестрица Аленушка и братец Иванушка, вот кто они,- улыбнулся океанолог и мимоходом погладил меня по голове.

И это я ему на радостях простил. Когда я внес самовар и установил его на подносе, Филипп что-то поискал в карманах своего плаща.

- Вот вам гостинец,-и протянул нам по плитке шоколада,- в следующий раз привезу что-нибудь поинтереснее.

- Значит, вы еще приедете? - наивно обрадовалась сестра.

" Конечно... Если мы с Иваном Владимировичем будем работать в одном направлении.

- Консультация? - спросила Лиза.

Она совсем не дичилась, и мы с ней наперебой рассказывали о Турышеве, о нашей работе на метеостанции, о Фоме и односельчанах.

Мальшет, в свою очередь, подробно разъяснил нам, как обстоят дела с проектом дамбы: газеты и журналы охотно о нем пишут, но на деле ничего не ведется для его осуществления.

- Почему ваш проект называют теперь проектом профессора Сперанского? спросила серьезно Лиза.- Ведь мы хорошо знаем, что он именно ваш.

- Потому что он Филька-простак,- вставил Глеб, немного оживившийся за столом,- знаете, есть в театре амплуа "простака", так он простак в жизни.

Мальшет пожал плечами.