Смута (СИ)

На отпевание инока Дмитрия собралось всё войско Добрыни. В скорбном молчании, под пение молитв они проводили человека спасшего их….

После отпевания Иоаким Корсунянин шёл к Добрыне с надеждой, что тому удастся сломить упрямство Богомила. Тогда крещение прошло бы без понуждения и сопротивления. Увидев лицо Добрыни, понял, что помощи от Богомила не будет.

—Богомил верховный жрец славян. Его гордыня взяла верх.

—Почему гордыня? — Добрыня вопросительно взглянул на Иоакима,— нет, здесь не гордыня, здесь Вера. Ты бы отказался от Христа?

Иоаким смутился.

—Нет, не отказался бы. Напрасно мы затеяли перетягивание его в свою Веру, он не холоп. Давай думать, как проводить крещение.

—Ты прав, с этим спешить нельзя, дров наломаем.

Воевода задумчиво смотрел в сторону, чувствовалось, что он не знает, как действовать дальше.

—Что будем делать? — наконец выдавил он из себя.

—Для этого я пришёл к тебе с просьбой.

—Что за просьба? Сгонять плетями людей к Волхову? Это вызовет новое восстание, придется крестить огнём и мечом.

—Нет, у меня другой план.

—Поведай.

—Сначала сделай так, чтобы мы могли давать страждущим людям вино и зерно.

—Хорошо придумано, но получится ли?Богатые станут препятствовать.

—Голодные люди придут и придут большим числом.

—Что ты от меня хочешь, — не понял Добрыня, — это ты со своими помощниками можете сделать сами.

—Умен и хитёр ты Добрыня Никитич, но только тогда, когда надо победу добыть мечом….

—Поведай - поведай, что придумал ты? — чуть обижено и насмешливо спросил воевода.

—Поведаю. Надо провести крестный ход. Надо чтобы воины твои во многом числе шли в нём. Тогда и горожане потянутся, тем более после крестного хода бедным и обиженным раздадим вино и зерно.

—Думаю, что дружинники пойдут без понуждения, каждый захочет отблагодарить Бога за дарованное спасение в этой злой сече.

Доселе спавший на топчане Путята подал голос:

—Лежу и слушаю разговор ваш и кое-что придумал.

—Что пришло в твою лохматую и бородатую голову?

—Надобно объявить горожанам, что на Вече Новгорода будет учитываться только голос христианина. Судить будут только за убийство христианина. Во всех других спорах преимущество у христианина.

Добрыня весело взглянул на Путяту.

—Иоаким, посмотри на него, голова кудлатая, а думает правильно и верно речёт.

—Я не только правильно реку, но и власть отнимаю. Тот, кто теряет Вече, теряет власть. Теперь все яростные и богатые противники гурьбой перебегут на нашу сторону.

—Хорошо придумано, но найдутся такие бояре, кто попытается поднять восстание, — Добрыня поднял указательный перст, — держи своих дружинников наготове.

Путята взял меч, вынул из ножен.

—Того, кто вздумает восставать, перекрещу огнем и этим мечом, но есть вопрос.

—Молви, — откликнулся Иоаким.

—Как я распознаю, кто христианин, а кто нет? Не то по ошибке порублю своих!

—Христиане получат по нательному кресту, кто без креста, тот не наш.

—Я думал, что Добрыня самый хитрый, но ты его, Иоаким, за пояс заткнёшь.

—Теперь я знаю, кого убить, а кого миловать, — Путята лёг и отвернулся к стене.

—С мечом мы пришли в Новгород, но далее надо искать другой путь, который приведет его жителей к истинной Вере, — митрополит Иоаким Корсунянский, обвел всех предостерегающим взглядом, который подсказывал, что перечить служителю Бога не надо.

—Что ты еще придумал, отче?

—Крестный ход должен начаться молебном, пением псалмов и сопровождаться колокольным звоном.

—Колокольным звоном провожать крестный ход? — Путята опять вскочил. Его глаза в упор смотрели на митрополита Иокима Корсунянского.

—Ты же знаешь, что церковь «Преображения Господня» разрушена, другой нет.

—Да, она разрушена, но её надо восстановить.

—После подготовки к крестному ходу и восстановлении звонницы церкви, пускаем бирючей с известием, в котором мы скажем новгородцам о Вече и обо всём остальном, — заключил разговор Добрыня.

Утром, город ожил, наполнились торговые ряды, грузились и разгружались корабли. По торговым рядам шёл бирюч и громко кричал:

—Слушай народ! Слушай народ! Посадник Новгорода Добрыня и посол князя Владимира сообщает, что в субботу будут креститься горожане. Бояре и холопы смерды и все, кто захочет.

Торговые ряды встретили известие хохотом и улюлюканьем.

Бирюч, не обращая ни на кого внимания, прошёл дальше и вещал:

—Молебен во славу Пресвятой Троицы будет в церкви «Преображения Господня».

Новые крики заглушили слова бирюча, теперь вместо хохота появились угрозы. Когда шум стих, вестник Добрынипродолжил:

—После молебна будет крестный ход к реке Волхов.

На эти слова толпа реагировала лениво, и бирюч смог продолжить:

—Страждущим горожанам будут давать зерно, хлеб, вино и меда.

Шум окончательно стих, слышались только отдельные крики.

—Кто не придёт на крещение, тот не будет допущен на городское Вече, он теряет право голоса.

Торговые ряды молчали, теперь народ слушал и боялся пропустить хотя бы слово.

—По воровству, земле, убийствам и другим вопросам суд будет всегда решать в пользу христианина.