Смута. Том 2

…Они искали, пробираясь правым берегом Оки. Шли верхами, взяв штабных коней. И Фёдор вновь вспомнил, что аккуратные белые конверты от великой княжны как перестали приходить, так их до сих и нету. Что ж, всяк сверчок знай свой шесток… Господь сам напоминает — Лизу люби, она тебя ждёт, нечего на других засматриваться!.. Даже будь они великие княжны, и особенно — если они великие княжны.

Отмахав добрых десять вёрст верхами на восток, они повернули назад. Фланга красных не просматривалось. Надо было или возвращаться, или идти дальше — но на «идти дальше» не имелось приказа.

Севка Воротников ругался последними словами.

— Это что же получается, мчались-мчались, да со всего разгону и лбом об стенку?!

…Так прошёл весь день. Дроздовцы, с налёту взяв станцию на той стороне, продвинулись ещё немного, до окраины городка, но там уже встали намертво, и сам их командир не гнал людей в самоубийственные атаки.

Наутро же десятого июля пришли наконец вести о контрударе красных под Кромами и Орлом.

И одновременно красные от окраин Серпухова начали первое по-настоящему хорошо организованное наступление. По зацепившимся за клочок земли у моста дроздовцам била гаубичная артиллерия, била часто и метко.

Дроздовский скрепя сердце дал команду на отход.

Сами красные через мост благоразумно не лезли.

Меж тем на юге, имея перед собой впятеро превосходящего противника, марковская дивизия медленно отходила всё дальше к западу, всё ближе к железной дороге Харьков — Белгород — Курск — Орёл. Потрёпанную Эстонскую дивизию сменила Московская пролетарская. Латышская стрелковая и Питерская ударная пытались обойти Нарышкино с юга; бригада красных курсантов — с севера. Конные дивизии штурмовали Кромы. В резерве Якира оставались одна стрелковая бригада и два рабочих полка.

Взять Кромы лихим налётом не удалось, марковцы оттянулись назад, встретив красную конницу пулемётным огнём. Оставив у окраин города неподвижные тела и людей, и лошадей, червоное казачество, недолго думая, тоже устремилось в обход, однако марковцы, хоть и не конники, сделали вылазку из Кром, так что красным казакам пришлось заворачивать назад — по железной дороге шли эшелоны 3-й пехотной дивизии Деникина, и получилось, что красная кавалерия сама явилась к тем, кто её ждал.

Местность к югу от Кром, хоть и вся распахана, пересечена многочисленными ручьями, балками, рощицами в них; сам городок стоит не на железной дороге, а чуть к западу от неё. Пехотные части деникинцев успели развернуться в цепи и встретили красных казаков у лесополос, высаженных вдоль рельсового хода. Пока длилась перестрелка, два батальона добровольцев обошли красных справа и слева.

Червоное казачество, связавшее себя с большевиками, не состояло из трусливых или слабых, оно не повернуло назад и не побежало. Однако именно этого и добивалось командование добровольцев — втянуть превосходящую численно Ударную группу красных в изнурительные городские бои, заставить штурмовать укреплённые, пусть и на скорую руку, пункты. В какой-то степени повторялась история с Зосимовым.

Между Орлом и Кромами гонялись друг за другом небольшие отряды красных и белых, да так, что и не поймёшь, кто за кем.

Видя, что Ударная группа теряет темп, Якир ввёл в бой стрелковую бригаду из резерва. Вместе с бригадой курсантов они таки вышли к Орлу с севера, однако на подмогу 3-й дивизии Деникина уже двигалась 4-я, Алексеевская. Антон Иванович двинул свои полки к Орлу, передав Кромский боевой участок подоспевшим алексеевцам. С юга надвигались улагаевцы, шедшие широким охватом по правому берегу реки Кромы. Бои приняли затяжной характер.

Однако магистраль оставалась в руках добровольцев, и с юга всё шли и шли воинские эшелоны; кубанские казаки, осетинские сотни, оставшиеся верными престолу; немцы-колонисты; шла мобилизация на Дону, и теперь там уже не отсиживались по куреням…

Петербург, 11 июля 1915 года, Смольный

— Итак, товагищи, наши пгедсказания сбылись в точности!.. Белые упёглись в несокг

ушимый заслон пголетагских войск!.. Тепегь надо думать, как газггомить цагские агмии г

аз и навсегда!.. Ваши пгедложения, Лев Дави- дович?

— Мы сформировали целую дивизию из пленных офицеров гвардии и самых упорных контрреволюцинеров, Владимир Ильич. Все их семьи, разумеется, в заложниках. Пока Южфронт удерживает рубеж Оки, мы подтянем подкрепления…

— А ваша Ударная группа, таварыщ Троцкий? Что с нэй? Пачиму ми нэ слышим о её успэхах?

— Она добилась немалых успехов, товарищ Коба.

— Каких жэ? По моим свэдэниям, она упэрлась в обороняэмыэ бэлыми Орёл и Кромы.

— Ненадолго, Иосиф.

— Увэрэнности вашей, Лэв Давыдович, можно только позавыдовать. А я вот нэ уверен ужэ ни в чём. Нэмцы так и не пэрэшли Днэпр. Великобританцы с французами также бэздэйствуют. Одни поляки, по моим свэдэниям, сражаться готовы, но трэбуют за свою помощь Киев и Минск.

— Ха! В Киеве германские войска и «самостийный гетман» Петлюра. Поляки могут «требовать» очень долго…