Смысл жизни человека: от истории к вечности

«Мы созданы из вещества того же,Что наши сны. И сном окруженаВся наша маленькая жизнь».302

«Жизнь и сновидение – это страницы одной и той же книги», заключает Шопенгауэр.303

Наряду с интуитивными представлениями, в сфере которых объекты, их причинные связи даны рассудку («Рассудок у всех животных и у всех людей один и тот же, всюду имеет одну и ту же простую форму – познание причинности, переход от действия к причине и от причины к действию, и больше ничего»),304 имеются также абстрактные представления, свойственные только человеку, его разуму.

Абстрактное отражение (рефлексия) всего интуитивного позволяет человеку жить не только в настоящем, но и в прошлом и будущем: «Вот почему он выполняет обдуманные замыслы или поступает сообразно своим правилам, невзирая на окружающие обстоятельства… вот почему он в состоянии, например, спокойно делать искусственные приготовления к своей собственной смерти…».305

Первым и необходимым орудием разума является язык, который позволяет налаживать целесообразное сотрудничество между людьми, нациями и государствами, творить науку, учить истине и распространять заблуждение.

Главная функция разума – образование понятий, их можно только мыслить, а не созерцать, зато они хорошо и полно охватывают мыслимое, позволяя науке всецело обнимать свой предмет. Истинное научное совершенство заключается не в большей достоверности знания, а в большей его полноте.

«Философия имеет ту особенность, что она ничего не предполагает известным, а все для нее в одинаковой степени чуждо и загадочно, – не только отношения явлений, но и самые явления, даже самый закон основания… Кроме того, философия – это самое общее знание, и его главные принципы не могут быть поэтому выводами из какого-нибудь другого знания, еще более полного»… и «настоящая философия допытывается вовсе не того, откуда или для чего существует мир, а только для того, что такое мир. Вопрос же почему подчиняется здесь вопросу что, ибо он относится уже к миру, возникая только из формы его явлений, закона основания, и лишь постольку имея значение и силу».306

Философия, согласно Шопенгауэру, – повторение мира, выраженное абстрактно.

Разум, поскольку он руководит действиями людей, может быть назван практическим. Разум – глаз человека.

«Самое полное развитие практического разума… выражено в идеале стоического мудреца. Ибо стоическая этика по своему источнику и существу вовсе не учение о добродетели, а только наставление к разумной жизни, цель и назначение которой – счастье душевного покоя».307 Добродетель – средство, а не цель.

Цель относится к другой стороне мира – воле, так как «извне в существо вещей проникнуть совершенно невозможно: как далеко мы ни заходили бы в своем исследовании, в результате окажутся только образы и имена… И тем не менее именно таков был путь, которым шли все философы до меня… На самом деле все это не так; напротив, субъекту познания, выступающему как индивидуум, слово разгадки дано: и это слово – воля. Оно и только оно дает ему ключ к его собственному явлению, открывает ему смысл, показывает ему внутренний механизм его существа, его деятельности…».308

Воля, по Шопенгауэру, – вещь в себе, коренным образом отличающаяся от представления и проявляющаяся как в слепо действующей силе природы, так и в обдуманной деятельности человека. «До сих пор понятие воли подводили под понятие силы; я же поступаю как раз наоборот и каждую силу в природе хочу понять как волю».309

Воля как вещь в себе находится вне сферы закона основания, и поэтому совершенно безосновна, хотя каждое из ее проявлений подпадает под закон основания. Она свободна от всякой множественности, то есть едина, как то, что лежит вне времени и пространства – условий множественности.

Наиболее очевидна безосновность воли в человеческой воле, которую мы назвали свободной, независимой.310 «Однако при этом упускется из вида, что индивидуум, личность – не воля как вещь в себе, а уже проявление воли, и как таковое, личность уже детерминирована и приняла форму явления – закон основания».311 Отсюда вытекает парадокс: каждый априорно считает себя совершенно свободным и думает, будто может избрать другой жизненный путь, стать другим. Но на опыте (a posteriori) убеждается, что подчинен необходимости.