Читаем Сначала люди. Как найти тех, кто выведет компанию на новый уровень полностью

Очень характерный момент: во время локдаунов кино- и телезвезды потеряли доступ к своим обычным платформам. Многие начали выкладывать в Сеть личный контент, но, как выразился Спенсер Корнхабер в The Atlantic, «знаменитости еще никогда не выглядели менее зрелищно». Они казались скучающими и бездарными, а не расслабленными и искренними. Большинство из них привыкли к почтению и даже поклонению, но в видеоролике, снятом на iPhone, они становятся «еще одним унылым лицом», до конца этого не осознавая. Когда Галь Гадот, Натали Портман, Джейми Дорнан, Сиа, Педро Паскаль, Зои Кравиц, Сара Сильверман, Лесли Одом — младший, Джимми Фэллон, Уилл Феррелл, Нора Джонс и Кара Делевинь сняли видео, где они поют Imagine Джона Леннона, выглядело это скорее неуклюже, чем интересно[34].

Не будьте такими, как эти знаменитости, какой бы шишкой вы ни были в разговорах лицом к лицу. Онлайн-общение срывает с вас большую часть мистического ореола, и вам нужно быть к этому готовыми.

Здесь сложнее всего понять, насколько ваше позитивное влияние зависит от проецируемого вами образа высокого статуса при личном общении. Простой пример: вы, возможно, вовсе не так остроумны, как вам кажется! Ваш онлайн-разговор будет куда более успешным, если вы поймете, насколько ваш образ при личном общении основан на своеобразной фальши, и построите свою онлайн-харизму на другом фундаменте — более простом, непринужденном, прямолинейном и очаровательном (но при этом скромном, а не настойчивом). Ваш дорогой костюм и место за столом не будут сигналами высокого статуса, так что вам как интервьюеру теперь придется постараться. На самом деле это даже плюс: считайте это шансом чему-нибудь научиться и блеснуть своими навыками личного человеческого общения.

Вот еще одна проблема: если вы на «центральной сцене Zoom», в самом большом окошке, у собеседников нет иного выбора, кроме как смотреть прямо на вас, — если только они не решили вообще не обращать на вас внимания. Это может стать для вас стрессом, потому что вы выставляете на всеобщее обозрение ваши недостатки: прыщик на лице, необычную манеру речи, движения головы. Вы и сами видите их и, возможно, даже не совсем уверены, куда смотреть, поэтому то пытаетесь глянуть в сторону, чтобы забыть обо всех этих странностях, то украдкой бросаете взгляд на экран, чтобы понять, как их исправить. К сожалению, зрители при этом понимают, что происходит нечто странное. Выступая публично, опытные лекторы используют разные отвлекающие маневры — движения рук и тела, харизму, — чтобы прикрыть свои недостатки, а по Zoom это сделать намного сложнее.

Многие пытаются использовать самодельные фоны в Zoom, чтобы показать свою значимость, но это тоже непросто. Поставить на фон вид из окна небоскреба — не лучшая идея для визуальной стороны звонка (слишком много яркого света), так что, возможно, со временем эту роль начнут играть дорогие произведения искусства.

В целом мы заметили, что после массовой миграции в цифровую саванну, вызванной COVID-19, главным символом статуса становится не дизайнерский пиджак, а цифровой битрейт. Высокопоставленные инвесторы и директора тратят тысячи долларов на студийные камеры и свет. С другой стороны, Дэниел обнаружил, что многие из его «пионеров» подражают этой манере обозначения статуса с помощью хитрого ПО. Используя хромакей, программы для модулирования голоса и видеофильтры, они меняют свою внешность, чтобы производить впечатление прожженных бизнесменов, не тратя при этом слишком много денег. Это демонстрирует не только впечатляющие технические умения, но и интересную зрелость. Само то, что для них это важно, показывает, что они отлично понимают, как их воспринимают другие; и ничего подобного не могло бы произойти в мире, где есть только очные собеседования. Статусные сигналы в Сети подавать труднее, однако сложные задачи тоже решаемы.

Тайлер в качестве фона для звонков в Zoom использует рисунок Давида Бурлюка с книгами на столе (Бурлюк — художник-авангардист украинского происхождения, работавший в начале XX в.), а если камера чуть наклонится, то вы увидите классическую живопись Гаити («Ночной рынок» Уилсона Биго). Тайлер подает сигнал об открытости — в том числе другим культурам, — а также проецирует чувство таинственности, заставляя вас заинтересоваться тем, что он делает. Дэниела окружает ярко-желтый фон точно такого же оттенка, как на его сайте, — даже здесь он продвигает свой бренд Pioneer. Он излучает ауру технологии, а не культуры. Если кандидат использует заурядный фон для звонка, это не обязательно значит, что с ним что-то не так, но это тоже информация о том, как человек представляет себя миру. Если говорить конкретно, то такой кандидат скорее подойдет для работы, где важна сущность, а не внешние проявления.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Бизнес

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Митрохин Николай , Николай Александрович Митрохин

Экономика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика