Читаем Сначала люди. Как найти тех, кто выведет компанию на новый уровень полностью

Побудем еще немного футуристами и представим будущее, где онлайн-собеседования станут информационно намного богаче

, чем личные встречи. Например, за вашим интервью наблюдает ИИ и в процессе дает комментарии о том, как ваш собеседник справляется с ситуацией, какой у него характер и какой вопрос нужно задать следующим. Более того, пользоваться такой технологией на очных собеседованиях трудно и неловко — хотя бы потому, что не станете же вы постоянно переводить взгляд на ваше ИИ-устройство в поисках подсказок. Кроме того, в будущем, возможно, онлайн-общение станет давать более качественную информацию о «личном присутствии», чем очное собеседование. Это может казаться невозможным по определению, но не забывайте, насколько человечество разнообразно. У вас есть опыт личного присутствия на собеседованиях, но вы не знаете, как другие отреагировали бы на такое же взаимодействие. Возможно, машинному интеллекту будет легче проанализировать онлайн-интервью и сообщить вам, насколько успешно «выступил» кандидат с точки зрения личного присутствия для других типичных интервьюеров, а не только для вас. Мы опять же окажемся в необычной ситуации, когда очное интервью станет менее эффективным методом общения.

Но даже в такой идеальной с виду ситуации собеседования, проводимые с помощью ИИ, все равно приведут к необъективности оценок. В частности, такие технологии будут привлекать внимание к тому, что ИИ может измерить хорошо, и отвлекать от более «шумных» данных. А если у многих учреждений появится доступ к одной и той же ИИ-технологии, что весьма вероятно, для вас наибольшее значение будет иметь именно такая «шумная», необычная информация. Не забывайте: таланты ищут все, и вам нужно обнаружить тех, кого упустили конкуренты. Если бы ИИ был широко доступен, еще неизвестно, насколько бы он помог вам в поисках; отчасти он даже усложнит задачу, потому что конкурентам станет легче найти тех же недооцененных кандидатов.

Наконец, не забывайте и о том, что личное общение может помешать вам принять верное решение на собеседовании. Не все сигналы во время интервью верные. Из разговоров по Zoom вы не получите особого представления о том, насколько хорошо собеседник одевается (и уж тем более обувается), о том, как он реагирует, когда в комнату кто-то входит, и вообще ничего не узнаете, например, о его запахе. И это далеко не весь список недополученной информации. Мы не знаем, какие из этих факторов ценны для принятия хороших кадровых решений (возможно, никакие), и можем неправильно истолковать такие сигналы, даже если в принципе они информативны. Так что во время онлайн-собеседований у вас не должно быть пораженческих настроений — иначе подобные интервью могут даже оказать вам медвежью услугу. Онлайн-диалог, по крайней мере, дает немного больше возможностей сосредоточиться на действительно важной информации.

Люди очень тщательно стараются скрыть свой истинный уровень добросовестности. Они, скорее всего, в большинстве случаев обманывают интервьюера: в конце концов, кто хочет показаться на собеседовании недобросовестным? Многие интервьюеры присматриваются к походке, микровыражениям лица и общению с третьими лицами, чтобы оценить, насколько человек действительно достоин доверия, — независимо от того, справедлива эта оценка или нет. И мы на самом деле не знаем, насколько точную информацию дают эти сигналы. Так что, если онлайн-интервью уравнивает эти сигналы у разных кандидатов, возможно, это даже поможет вам принять лучшее решение. Вам придется уделить больше внимания тому, что человек сделал; как вы увидите позже, мы большие поклонники «демонстрируемого присутствия» — реальных занятий и достижений — как самого надежного источника информации о человеке.

То, что онлайн-собеседования якобы беднее информацией, может даже помочь некоторым интервьюерам преодолеть потенциальную предвзятость в отношении женщин и представителей меньшинств. Мы уже упоминали, что в онлайн-мире не действуют традиционные сигналы харизмы и социального присутствия, но для многих должностей ни то ни другое не становится определяющим фактором. В частности, понимание харизмы в разных культурах очень разное. Мы нередко обнаруживали, что люди из незападных культур ведут себя на собеседованиях чересчур вежливо (и онлайн, и в других условиях), возможно понимая, что плохо знают культурный мир, с которым им пришлось столкнуться, и боятся совершить ошибку (см. главу 8, она посвящена вопросам расы и пола). В вежливости, конечно, нет ничего плохого, но оценить харизму такого человека непросто. В результате у вас, интервьюера, принадлежащего к западной культуре, появится соблазн сделать вывод, что такие люди в принципе не слишком харизматичны, но это, конечно, будет ошибкой: собеседник просто опасается демонстрировать ее вам. Онлайн-интервью, в котором все становятся менее харизматичными, может помочь вам преодолеть предвзятость к таким людям. Вот вам еще один повод научиться обращать онлайн-среду себе на пользу.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Бизнес

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Митрохин Николай , Николай Александрович Митрохин

Экономика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика