Снег на глазах его

-Не-е-е-е-е-е-е-е-е-етттт, - вопль кончился зубовным стуком, сквозь который из беса хлынула ликующая душа. Мой чёрный клинок ласково нырнул в его нутро во второй раз. И в третий. Второй рот открылся на его шее, закричав красной кровью. Я отступил на шаг и сообщил ему:

-Теперь ты свободен. И закрылась одна чёрная пасть. Больше не будет она скверну толкать в небеса, сбивая ангелов с полёта и роняя их на землю в страшных муках.

Откуда-то издалека донёсся плачь:

-Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо.

Кто-то во мне поморщился. Вот же зануда. Пора и его освободить. Красное небо над головой стало темнеть. А значит, надо было спешить. Я прошёл по пещере к скулящему бесу со словами:

-Бросая скверну в небо из чёрного зёва своей души, думал ли о том, что убьёшь этим ангела? Думал ли ты о том, что ранишь этим землю? Думал ли ты вообще, бес?

Его глаза заняли пол-мира. И затрепетали, когда клинок вошёл в средоточие его жизни. А потом погасли. А я продолжал освобождение с каждым движением ножа:

-Так теперь посветлеют небеса – меньше скверны стало на земле. И взлетит упавший ангел, и продолжит свой полёт крылатый бог. И помогу в том ему я. И только я.

Где же мой Ангел, которого надо вернуть на небо? Я обернулся и увидел его. Его глаза кричали мне что-то, залитые слезами. И какими же они были большими и красивыми. Я добрался до алтаря, на который бросили бесы моего Ангела, опустился на колени перед ним и вытер с лица слёзы:

-Нет, мой Ангел. Не надо плакать. Всё кончилось. Сейчас ты отправишься на небо.

Я поцеловал свой чёрный меч, оставив на своих губах бесовскую кровь… Кровь? Нельзя, чтобы ангела замарала эта грязь. Я встал и нашёл на верстаке какую-то тряпку. Кровь надо вытереть старательно, всю.

Пещера наполнилась гулом, и голоса других бесов колыхнули моё багровое небо:

-Открывайте! Немедленно открывайте! Полиция!

Они бились и бились, не в силах проникнуть к нам с Ангелом. Ну вот, больше крови на мече нет. Я вернулся к ангелу. И поцеловал его в губы. Как моего Сашеньку когда-то. Как моего Демона. И решил поделиться с ним самым сокровенным:

-Когда-то я ведь тоже был Ангелом. Таким же чистым и сияющим. Но чернота дьявольской жажды съела мою чистоту. А тебе я помогу.

Пальцы мои вплелись в густые волосы моего Ангела. И подняли его лицо ближе к моему. Вторая рука, с чёрным мечом, взмыла под самый багрянец небес. И вспыхнуло в голове солнце...

Кто-то освободил меня.

Глава двадцать четвёртая.

7 ноября.

Первый снег этого года.

(Мир)

Скажи, откуда ты приходишь, Красота?

Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?

Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,

Равно ты радости и козни сеять рада.

Шарль Бодлер.

Егоров смотрел на бойню в гараже с абсолютной пустотой внутри себя. С той пустотой, которая появляется, когда душа осыпается пеплом. Развязка, тем более такая, застала врасплох всех. Они уже отчаялись попасть в гараж, откуда доносились дикие крики. Как вдруг щёлкнул засов и на улицу буквально выпал всё тот же Кеша. Грязный, с пятнами крови на одежде, и с полным безумием в глазах. Степан перескочил через мальчишку и влетел в гараж. Картина, застывшая в его глазах, будет теперь сниться ему каждую ночь. В этом Егоров был уверен.

Нутро гаража было просто залито кровью. И посреди этого кошмара на стопке покрышек лежит с голой задницей пацан. Его голову за волосы держит окровавленный мужик. И в занесённой руке маньяка чёрной каплей зияет провал ножа. Степану хватило мгновения, чтобы оценить ситуацию. И грянул выстрел. Пуля вошла точно в переносицу озверевшего убийцы. Тот безмолвно рухнул на пол, а парень резко дёрнулся и сполз с резины. Его сотрясали то ли рыдания, то ли спазмы истерики.

Егоров вышел из гаража, выкинул из себя остатки небогатого ужина и распорядился:

-Медиков сюда. И экспертов. И понятых найдите…

Его буквально оттащило прочь от ворот. Привалившись к стене, Степан мутным взглядом окинул ночь. Лёгкое удивление проклюнулось в голове. Рядом с его старой легковушкой чернели силуэты нескольких больших машин. Причём, один точно был «Хаммер». Но вот взревели моторы. И чужие автомобили испарились в ночи. Кроме здоровенного американского джипа.

Александру позвонил сам Аркадий. Когда он приехал в условленное место, там уже ждали Таран, Мудрый и всё тот же Аркадий. Их сопровождали полтора десятка бойцов. Никита первым нарушил повисшую тишину:

-Посмотри туда. Копы нашли твоего сына раньше нас. Может, это и к лучшему.

-Первым в гараж вошёл не полицейский, - тихо добавил Василий, - кажется, я знаю, кто вошёл туда первым.

Оставаться на месте преступления ушлый народец не пожелал. И Александр остался среди гаражей один. Если не считать, конечно, стражей закона. Вскоре гаражный коридор озарился проблесками множества мигалок. Тут были и «скорая», и «труповозка», и ещё много кого.