Снежака, дочь Платона

Кри первым достиг подножия горы. Выбрав наугад один из домов, чья крыша была еще видна, он начал отбрасывать в сторону снег. Вскоре викинги присоединились к нему. Они расстелили свои плаща и начали кидать на них снег, после чего оттаскивали его подальше. Работа пошла быстрее, но прошло немало времени, прежде чем викинги смогли откопать дверь дома.

— С вами все в порядке?! — закричал Кри, стучась в дверь. Дверь открылась, и Кри видел перепуганную девушку.

— Что случилось? — спросила она. — Я услышала жуткий вой, потом грохот и затем мой дом завалил снег. Я так испугалась. Одно из моих окон распахнулось, и комната наполнилась снегом.

— Вашу деревню завалила лавина. Мы как раз шли в вашу сторону, когда увидели это, и поспешили помочь вам, — объяснил Кри.

— Слава богам, что вы оказались поблизости.

Викинг уже начали откапывать следующий дом. Девушка зашла обратно в свой дом, и, одевшись, вышла наружу, неся с собой лопату. Работа пошла быстрее. Викинги откопали следующий дом, в котором жила большая семья. После кратких объяснений, во время которых Кри повторил свой рассказ, они принялись откапывать следующие дома. К вечеру крестьяне с помощью викингов откопали все уцелевшее дома. Восемь домов были разрушены лавиной, и все их жители погибли. В благодарность за помощь крестьяне пригласили викингов переночевать и расселили их по домам. Кри с удовольствием выспался на мягкой постели в компании спасенной девушки. Утром крестьяне снабдили их припасами в дорогу, и повеселевшие викинги продолжили путь.

Глава 3

Успешно перейдя горы, викинги оказались в лесу. Ведьмак вел их знакомой дорогой. Он немного сбился с пути, но это его не волновало. В сосновом лесу не было троп, и Кри шел, ориентируясь по звездам и солнцу, придерживаясь выбранного направления. Ведьмак вел их в знакомую деревню, старосту которой он собирался просить переправить их в Ютландию, как только Каттегат станет судоходным.

В лесу было теплее, чем в горах, но холод все равно пробирал до костей. После того, как викинги покинули деревню, Снежака больше не появлялась, но викинги знали, что она где-то поблизости, и хватались за мечи каждый раз, когда слышали подозрительный звук. Викинги стали раздражительными и давно бы уже передрались между собой, если бы не усталость и холод. Ночью они продолжали выставлять двоих часовых, которые всю ночь жгли высокий костер. Однажды Харм зверобой заметил следы оленя, и викинги устроили охоту. Харму удалось подбить своим копьем оленя, и викинги обеспечили себя мясом.

Приближаясь к очередному вечеру, они заметили стоявший посреди леса дом, и, не сговариваясь, направились к нему. Дом одиноко стоял посреди леса. О том, что в нем кто-то живет, говорил идущий из трубы дым. Кри постучал в дверь, не желая просто так врываться в чей-то дом, и им открыла старуха. Седые космы падали вдоль покрытого морщинами лица. Было похоже, что старуха с трудом передвигается. Ее одежда была грязной и местами порванной. Она смотрела на Кри, моргая подслеповатыми глазами.

— Не пустишь ли усталых путников на ночлег? — учтиво спросил Кри. Старуха уставилась на викингов, моргая и отчаянно пытаясь что-то придумать.

— Спасибо, — не выдержал Хьярм, отодвигая плечом Кри и старуху и входя в дом. Ничуть не смущаясь, викинги последовали за ним. В доме были развешаны какие-то сушеные травы, не все из которых Кри сумел распознать. Многие из них были неправильно засушены или невовремя сорваны и теперь воняли гнилью. Никакой еды в доме викинги не обнаружили, а в подвал никто спускаться не решился.

Найдя в доме котелок, викинги поставили его на огонь и заварили похлебку. В воде недостатка не было, надо было лишь выйти на улицу и набрать снега. Викинги покормили и старуху, которая подкинула им для похлебки травы, которые называла приправами. Незаметно для нее Харм выбросил травы в огонь, не доверяя способностям старухи разбираться в травах или приправах. Викинги разлеглись по полу, уступив жрецу место у камина, но Каликорор никак не мог заснуть. Что-то беспокоило его в доме старухи. Некий запах смерти, идущий от старухи. Запах, который не могли чувствовать люди, но который чуял жрец, посвятивший свою жизнь одной из богинь смерти. Викинги уже спали, и дыхание жреца тоже было спокойным. Жрец услышал, как заворочалась на своей постели старуха. Викинги продолжали спать, ничего не замечая. Вот старуха встала на постели, но Каликорор не обратил на это внимания. Мало ли что могло понадобиться старухе в собственном доме, пусть и ночью. Некоторое время старуха не двигалась. Убедившись, что все спят, она встала с постели. Каликорор удивился, не услышав ее шагов. Жрец услышал легкий стон, и затем ему показалось, что кто-то пьет, причмокивая от удовольствия. Каликорор привстал на локте, сонными глазами смотря на старуху. Она сидела на полу, наклонившись над Стигмутом. Когда она подняла голову, Каликорор похолодел от ужаса. Лицо старухи было покрыто кровью, и стали видны острые клыки, торчавшие из ее рта.