Снежные цветы

— А Рэймон? — вспомнив, вскинулась я, услышав, что рыдания немного поутихли.

— Здесь. Может, уже и очнулся даже, — вздохнула Аль.

— Отлично, — кровожадно улыбнулась я. — Давай-ка с ним побеседуем по душам. А если что — и по кинжалам с плётками.

— Спятила? — выдохнула Аллора, резко прекратив лить слёзы.

— О да, — томно протянула я. — Причём крепко, хоть и недавно.

* * *

Рэймон в самом деле уже очнулся, и теперь сидел на кровати, спиной к двери. Найвес чем-то промывал широкий порез на его левой лопатке. След от печати, разумеется. Увидев, как лицо мужчины то и дело недовольно кривится от боли, я мстительно улыбнулась.

Обернувшись на звук открывшейся двери, Рэймон посмотрел на нас. Улыбаться я не перестала, но халат на всякий случай запахнула поплотнее. Желания смущённо краснеть перед ним у меня, как ни странно, не было ни малейшего. Зато было желание выцарапать глаза и оторвать руки, за то, что смотрели и трогали меня ночью.

— Аль… — сдавленно выговорил он. — Что у тебя с лицом?

— Спасибо, что спросил, — скривилась Аллора. — Оно свело знакомство с твоим локтем. Явно излишне близкое.

— Как?!

— А ты покопайся в памяти! — прошипела Аль. — Может, чего и вспомнишь!

Покосившись на неё, я от всей души порадовалась, что никакого оружия, несмотря на моё провокационное предложение, девушка с собой не захватила. Иначе разговор мог бы и не состояться, по причине смерти собеседника. И ещё больше порадовалась тому, что ночью Аллора увидела далеко не всё. Прямо скажем, самые драгоценные мгновения прошли мимо неё, и хвала Вседержителю.

— Я даже не знаю, как здесь оказался, — беспомощно развёл руками Рэймон. — И, кстати, леди Айлирен, вы что тут делаете? Я думал, вы давно в Освире, наслаждаетесь медовым месяцем…

Я поперхнулась, отыскав очередной повод для радости. У меня при себе тоже не было ничего опаснее собственных ногтей. Но всё-таки я не удержалась от искушения пустить в ход хотя бы их. Подскочила к кровати, вцепилась в запястье Рэймона, с удовольствием услышав, как он зашипел от боли, и потащила за собой, игнорируя протестующие восклицания Найвеса. Ничего, небось не помрёт от мелкого пореза. А уж его душевное состояние в данный момент волновало меня меньше, чем погода в столице Гантара. Оно явно не было хуже моего.

Протащив напрочь растерянного и потому не помышляющего о сопротивлении князя через коридор, я буквально втолкнула его в комнату, подтащила к кровати и прорычала, еще глубже запуская ногти в его кожу:

— Смотри! Смотри, какой у меня по твоей милости медовый месяц! Нравится?!

Ответом был судорожный вздох, больше похожий на всхлип:

— Нир… Как… Что с ним? Что он…

— Что он сделал? — задохнулась я. — Хочешь знать, что он сделал?! Последнее, что он сделал — спас твою дурацкую шкуру, изгнав в бездну завладевшую тобой сумеречную тварь! Может, это и будет последнее, что он сделал в жизни! Отвечай, с кем ты якшаешься? Отвечай немедленно!

С неожиданной для себя самой лёгкостью развернув Рэймона за плечи, я размахнулась со всей колотившей меня сейчас злости и влепила ему пощёчину. А потом ещё одну, для симметрии. Рука отозвалась болью, но на такие мелочи мне сейчас было плевать.

— Я не… я никогда!

— Да неужели?! — прошипела я, примериваясь ударить в третий раз. — А вот твои прекрасные чёрные глазки прошлой ночью говорили мне совсем о другом! Да если и нет, если я и ошиблась, хоть это и не так, как ты здесь оказался? Зачем? Что, думаешь, ты тут делал?!

Рэймон судорожно сглотнул, затравленно глядя на меня. Я нервно рассмеялась. Вряд ли кто-то хоть раз в жизни вот так орал на этого… этого… я даже не придумала, как его назвать, в двух языках слов не хватило. Да ещё и рукоприкладством подогревал накал ситуации. Смех сменился рыданиями. Я упала на колени, потом свернулась на полу клубочком и отключилась от окружающего мира. Последнее, о чём я подумала — до конца дней буду ненавидеть сладкое.

Из беспамятства меня вытряхнул пронизывающий холод. Дёрнувшись, я вдохнула ледяную воду, закашлялась, забилась в удерживающих меня руках. Меня тут же вытащили, завернули во что-то мягкое и понесли в расслабляющее тепло.

Разлепив невыносимо тяжёлые веки, я осмотрелась. Всё та же спальня, пока вроде бы моя. Жарко пылает огонь в камине, успокаивающе потрескивают поленья. И синие глаза смотрят на меня с тревогой. Так близко, так… затягивающе…

— Очнулась.

— Айли, ты как?

Аллора. Смотрит испуганно. Не ожидала от меня? Я сама от себя ничего такого не ожидала. Кружка? Хорошо, горячее. Сладкое? Нет, нет, не могу, ненавижу сладкое! Только не это! Что? Надо? Обязательно надо? Ладно, вытерплю. Это не самое страшное.

В доме кто-то кричит. Тонко, протяжно, прерывисто. Голос вроде бы незнакомый. Замолкает ненадолго, потом кричит вновь. Тёмно-медовые брови над вечерней синевой глаз недовольно сдвигаются, между ними появляется складка. Хочется провести по ней пальцем, разгладить, но руки не слушаются.