Снежные цветы

Я знала, кто кричит. Продажная тварь, слуга Безымянной. Пусть кричит, послушаю с удовольствием. Всегда ненавидела жестокость, но сейчас другой случай. Сейчас я почти готова ей наслаждаться. Сейчас я сама бы заставила его кричать ещё громче, если бы могла. Я сама себя пугаю до дрожи, хотя дрожу не от страха, а от холода. Но мне это безразлично. Важно только одно — чтобы Нир дожил до рассвета и открыл глаза. Потому что мне очень нужно с ним поговорить. А потом еще влепить ему вторую пощёчину, недоданную в прошлый раз, тогда, бесконечно давно. Чтобы обоим вышло поровну. Заслужили…

— Айли, ты понимаешь, где ты? Помнишь, что случилось?

Я чуть кивнула в ответ. Очень хотела бы забыть, но никогда не смогу. Каждое мгновение, каждый оттенок чувств и эмоций впились в память теми жуткими южными рыбками… как их там… пираньями. Никогда они не разожмут челюстей, даже после смерти. Я никогда ничего не забуду. И всегда буду ненавидеть сладкое.

— Что у тебя болит?

Я покачала головой, закрывая глаза. У меня ничего не болело, кроме души, но от этой боли нет лекарства. Разве что время. Но сейчас я и в него не верила. Мне вообще было всё равно. Лучше бы утопили.

— Они его нашли, Айли, — вмешалась Аллора. — Он здесь.

— Слы… шу…

Губы болели и отказывались подчиняться. Язык шевелился медленно, говорить удавалось с трудом. Казалось даже, что такую речь, как перед истерикой, я не смогу больше произнести никогда в жизни.

— Всё будет хорошо.

Слова… Эти слова звучат постоянно, но никакого смысла в них нет. Всё уже плохо, а будет только хуже. Алланир сделал что-то страшное, я это знала. Хотел он этого или нет, но сделал. С этим ещё предстоит разбираться.

— Уложи её спать.

Я согласно кивнула. Прекрасная идея. Больше я сейчас всё равно ни на что не способна. И не была бы, даже если бы и могла ходить и говорить. Разве что отправилась бы туда, откуда продолжали доноситься крики, и обзавелась там ещё несколькими кошмарными воспоминаниями.

* * *

— Аль, — тихо спросил Рэймон, прикрывая за ними дверь. — Расскажи, что всё-таки произошло?

— Лучше ты мне кое-что расскажи, — процедила Аллора, наступая на него. — Что там у тебя за любовь с Кианой?

— Ну…

Мужчина опустил глаза. Лицо, до сих пор немного горевшее от пощёчин Айли, покраснело сильнее.

— Ну? — поощрила Аль. — Это хотя бы ты сам или тоже кто-то вместо тебя?

— Сам… Она… знаешь, она такая… я никогда этого раньше не видел.

— Но внезапно тебя настигло просветление, — фыркнула девушка. — Давно?

— Почти год.

— Да, — только и сказала Аллора. — Правитель почти год как свихнулся, а никто и не заметил. Интересно, а твою кончину сколько времени будут игнорировать?

— Аль!

— Я для того и нужна, чтобы говорить тебе правду в глаза, — отрезала девушка.

— Какую правду?

— О том, что раньше ты тоже её видел. Но отчего-то в совершенно ином свете. И о том, что такая перемена ненормальна, Рэй. Протри глаза! Эта хитрая стерва всегда охотилась именно за тобой. Она и с Сайвером связалась только в надежде, что он её бросит, а ты, дурак благородный, пожалеешь. И уж там она своего бы не упустила. Не зря, ох не зря Нир тогда задал Сайверу трёпку.

— Нир? — изумлённо переспросил Рэймон.

— Да, он самый. Поймал этого… хм… неважно, ты понял, кого, и вправил ему мозги. Сайвер ведь правда собирался отпереться от отцовства. Она всё рассчитала идеально, Рэй. Всё, кроме одного. Того, что мой брат таких тварей повидал достаточно. И ещё, пожалуй, того, что он до сих пор твой друг, несмотря ни на что. Ну, чего молчишь?

— Я не… я теперь думаю и сам не понимаю, что со мной происходит.

— А ты подумай получше, — фыркнула Аллора, разворачиваясь, чтобы уйти. — Когда-то у тебя это прекрасно получалось.

* * *

Не было ничего, кроме бескрайней темноты и пробирающего до костей холода. Правда, и костей тоже не было. Взглянув на свои сотканные из черного тумана руки, Алланир криво улыбнулся. Вот она, бездна. Пустота. Расплата.

Темнота впереди стала чернее, хоть это и казалось невозможным. Зашевелилась, оживая, соткалась в смутные очертания женской фигуры. Лукавая усмешка тронула красивые до отвращения губы твари:

— Сладкий… ты всё-таки вернулся…

* * *

Открыв глаза, я повернулась и невольно хмыкнула. В комнате произошла некоторая смена декораций — теперь в кресле с книгой сидел лорд Тайлор. В остальном ничего всё осталось прежним, интерес к написанному был ровно таким же показным. А ещё на дворе был белый день. Точнее, даже утро, хоть и позднее. Мелочь, а приятно — надоело жить по ночам, без солнечного света настроение портится. И без того, к слову, не очень-то радужное.

— Доброе утро.

— Доброе, — пробормотала я, пытаясь оценить своё состояние.

Странно, но после истерики мне полегчало. Словно нарыв в душе лопнул, выплеснув большую часть накопившейся дряни. Хорошо мне не стало, но прежнее предельное напряжение схлынуло.

— Как ты?

— Жить буду. Только пока думаю, стоит ли, — протянула я, откидываясь на подушку и потягиваясь.