Снежные цветы

Как я понимала, изначальный план состоял в том, что, когда мои родители обо всём узнают, будет уже поздно что-то менять. Так бы и случилось, но Отец Небесный оказался слишком большим любителем посмеиваться в кулак над планами своих творений. В результате мы имели то, что имели.

Проспав в результате завтрак, я быстро перехватила на кухне пару булочек, поболтав с Диной о погоде и прочих пустяках, немного посидела в библиотеке и пришла к единственному приемлемому решению. Осталось им поделиться.

Отыскать Рэймона оказалось задачкой не из простых. Это когда я спрятаться от него хотела, тут же натыкалась, а вот когда понадобился — сразу как сквозь землю провалился. Бормоча под нос ругательства, я остановилась отдохнуть у окна и почти сразу узрела возвращение его высочества со свитой. Разумеется, уезжал куда-то по делам, а мне сообщить не удосужился.

Перебирая в уме нелестные определения и сладко надеясь, что от этого у него уши будут гореть как следует, я почти бегом спустилась вниз и встретила Рэймона у лестницы, многообещающе уперев руки в бока. Для полноты образа разгневанной супруги, кажется, только скалки не хватало. При виде меня нервно сглотнули все прибывшие.

— Не соблаговолит ли милорд уделить мне немного своего драгоценного времени? — сладко пропела я.

Лорды, сопровождавшие своего почти повелителя, намёк истолковали верно, срочно вспомнив про всяческие не терпящие отлагательств дела, откланявшись и разбежавшись в разные стороны. Я до десяти сосчитать не успела, как мы остались одни посреди просторного холла.

— Слушаю тебя, — проводив обречённым взглядом последнего предателя, сбежавшего распоряжаться насчёт обеда, ответил Рэймон.

— Может, поднимемся в кабинет?

Что-то не хотелось мне, чтобы прислуга слушала этот разговор, а я, только мельком глянув по сторонам, уже могла спорить, что за каждой дверью таились любопытные глаза и уши, изнывающие в предвкушении пикантного зрелища ссоры. Надо полагать, его высочество о дворцовых порядках был осведомлён куда лучше моего, потому что поспешил выполнить мою просьбу.

— Хочешь поговорить о приезде матери? — спросил он, заперев за нами дверь.

— Да, — кивнула я. — Что будем делать, если она потребует вернуть меня домой?

— Почему ты вообще считаешь, что потребует?

Пришлось сесть и выложить историю с самого начала. То есть, с визита короля и его клятвенного обещания по возвращении пристроить меня замуж. Заодно и признаться в том, что с родителями я своими планами по спасению семейства от долгов поделиться тактично забыла, твёрдо пообещав им вернуться.

— Но возвращаться ты не хочешь? — зачем-то уточнил Рэймон.

— А тебе так хочется от меня избавиться? — усмехнулась я. — Что ж, у тебя всегда останется про запас вариант с моим убийством. Тем самым, довольно сложным способом. Вдруг да повезёт.

Выдержать нарочито весёлый тон фразы мне удалось, только к концу я от всей души жалела, что вообще заговорила об этом. Кажется, шутка оказалась самой неудачной за последнее время. Будь я сторонним наблюдателем, не слышавшим слов, а только наблюдавшим за мимикой собеседников, решила бы, что девушка заявила нечто мягко говоря оскорбительное, так на миг потемнело лицо мужчины.

— Я никогда не сделаю ничего подобного! — почти прорычал он, подскакивая и нависая надо мной.

— И не настаиваю, — испуганно пробормотала я. — Но и заставлять…

— Ты меня не заставляешь.

Резко выпрямившись, Рэймон отошёл к окну, опёрся руками о подоконник и застыл в задумчивости. Некоторое время помолчал, глядя перед собой. Я тоже не решалась заговорить, сидела тихо, как мышка.

— Просто я не могу понять, почему ты так решительно отказываешься вернуться. Что хорошего в том, чтобы оказаться навсегда связанной с тем, кого не любишь? — спросил он наконец.

Я тяжело вздохнула. Вот как такое возможно? Он уже не первый год является фактически правителем целой страны. Народ, вроде бы, не бунтует, не жалуется, даже очень всем доволен. Значит, голова на плечах иметься должна и даже временами использоваться по прямому назначению, притом не только в столовой. Но иногда… иногда возникает ощущение, что разговариваешь с ребёнком лет этак пяти, не старше.

— А чем будет лучше вернуться? — поинтересовалась я, подавив тяжёлый вздох.

— Ты же сама сказала, что король обещал устроить твоё будущее.

— Ну, обещал, — кивнула я. — И даже, полагаю, намерен своё обещание сдержать. Вот каким образом — это уже другой разговор.

— А каким образом это возможно? Разве…

Нет, пятилетний, честное слово, пятилетний. Я даже отчасти начинала понимать, за что его здесь все любят. Именно за то, что некоторые изящные решения, когда вроде бы и обещание исполнено, и приличия соблюдены, а всё равно тошно в итоге, просто не приходят ему в голову.