Снежный путь

— По-моему, — сделал вывод Охотник, — сбрендили не только Десятеро Первых, но и кое-кто ещё…

— Твой сарказм, — спокойно прокомментировала Святая, — понятен, но необоснован. Ты сможешь. Я знаю.

— И что же даёт тебе уверенность в этом?

— То, что ты — Фантом.

У Охотника померкло перед глазами.

— Ты определённо ненормальная. — Выдавил он. — И Старик — ненормальный. И имплантоиды — ненормальные. Да и я… я тоже ненормальный.

— Именно это нас и объединяет на данном историческом этапе. — Святая улыбнулась уголками губ. — Мы «ненормальны» только потому, что пытаемся вести себя нормально в ненормальных условиях.

— Но другие же… Хотя бы те, кто в Ковчеге…

— Они принимают окружающее, как должное. Оно для них нормально.

— Но я никогда за собой ничего такого не замечал. Даже проблесков. Я не верю тебе!

— Поверишь, никуда не денешься. А то, что не замечал, так это и не удивительно. И не должен был. Это открывается не сразу. И Старейшины неспроста запаковали тебя в скорлупу «Белого Воина». Только лишь для того, чтобы ты надеялся на него, а не на себя. Чтобы ты не дай бог не понял — кто ты есть.

— Но они приказали убить всех Фантомов! Это как понимать? По-твоему выходит, что после выполнения миссии я должен буду застрелиться?

— Нет, скорей всего. Скорей всего, как я понимаю ситуацию, боезаряды «Кары» тоже имеют механизм дистанционной активации. Ты не удивился тому, что несмотря на практически совершенство этого оружия, тебе на каких-то пять целей выдали их в таком количестве? А производство их недешёво, ох как недешёво…

— Ну а если бы я их потерял?

— После уничтожения четвёртой цели ты бы наверняка запросил координаты пятой, разве не так? Тебе пришёл бы ответ в том ключе, что эту информацию они могут передать тебе только лично. Ты бы победил «Витязей»?

Охотник похолодел. Такой возможности он даже не допускал. Но неожиданно вспомнилась ещё одна вещь.

— Хорошо, — медленно произнёс он, — но тут один момент имеется… Они, то есть Старейшины, показали мне запись, где я сам себе рассказываю о том — кто я и что должен сделать. Как это увязать с твоим рассказом?

— Очень просто. — Ответила Святая. — Одно время, ещё до Апокалипсиса, возникло что-то вроде нового направления искусства, которое назвали нейроарт. Оно основывалось на том, что с помощью нейросканеров и голографических построителей высокой лучевой плотности, к тому времени уже достаточно распространившихся в широких массах, каждый желающий из тех, кто имел такое оборудование, мог создавать самые невероятные образы. Как взятые из реальности и доработанные, так и совершенно фантастические. Потом к таким образам научились добавлять и звук. И любой человек, с достаточно богатым воображением и фантазией мог тогда создавать, практически сам-один, полноценные видеоролики. Потом к таким «фильмам» добавилась и интерактивность, но это уже не суть важно. А тебе, мой амнезичный друг, показали именно такой незатейливый мультик. Хорошо и детально сработанный, возможно даже не одним человеком, а целым коллективом, но не имеющий никакого отношения к реальности.

— Я… — Охотник закрыл глаза, — я не знаю чему верить. И кому.

— Пока это неважно. — Ответила Святая. — Ты должен решить сам. Ответа от тебя никто не требует. И не потребует. Но решать тебе, рано или поздно, придётся. А сейчас, — Святая двусмысленно улыбнулась, — я буду тебя исцелять…

Глава 4. Исцеление

Охотник открыл глаза и покосился на Святую. Щёлочки, через которые он смотрел на мир, немедленно стали полноценными кругами — Святая скинула верхнюю одежду и продолжала раздеваться. Вот прямо на Охотника уставились уже полные желанием острые соски упругих, высоких грудей. Его сердце непроизвольно споткнулось. А Святая, тем временем, продолжала обнажаться.

Когда она полностью разделась, в её глазах уже вовсю бушевало зелёное пламя влечения.

— Надеюсь, — с многообещающим придыханием прошептала она, скользнув к нему под одеяло, — ты не имеешь ничего против моих методов лечения?

Охотник ничего против не имел. К тому же, разогнавшаяся по жилам кровь вполне ощутимо восстанавливала его силы и функциональность. Он почувствовал, что его тело приобретает былую подвижность, а тупая, ноющая боль, что становилась для него уже привычной, уходит и растворяется в багровом тумане, затопившем его разум.

Потом они лежали рядом, но очень скоро Охотник ради интереса начал двигать ногами, крутиться, вскакивать и совершать другие движения, ощущая небывалую радость от того, что всё работает. Да так работает, что будто бы ничего страшного с ним и не случалось.

— Да угомонись же ты, в конце концов! — Не выдержала Святая и залилась счастливым звонким смехом. — Лучше иди ко мне, сюда…

Охотник послушно успокоился и снова лёг рядом. Её пальцы тут же пробежали вдоль его позвоночника. От удовольствия он выгнулся и закрыл глаза.

— Прямо ручной котик. — Сказала на это Святая, глядя на него смеющимися глазами. — Хочешь, массаж целебный сделаю?