Снимая маску

Теперь в нашем с Тимом портфолио был громкий вест-эндовский хит, так что артисты отвечали на наши звонки, и сильно удивлялись, после того как мы называли тему нашего готовящегося проекта.

В то время на телевидении шла передача «Rock Follies» о трех рок-исполнительницах. Каждая из девушек – Шарлотта Корнвэлл, Рула Ленска и Джули Ковингтон – обладала внушительным опытом. Но в качестве потенциальной Эвы мы видели именно Джули. Она участвовала в оригинальной лондонской постановке «Godspell», где начинали многие молодые актеры, перекочевавшие потом в мир поп-музыки. Самым известным из них был Дэвид Эссекс, который вскоре дебютировал в театре в роли Че. Джули была очень популярной самопровозглашенной пацанкой. Она одевалась так, будто была одной из жительниц лагеря Greenham Common peace. Я достаточно знал об этом движении, так как военная база Greenham Common располагалась в непосредственной близости от Сидмонтона. Женщины разбивали лагеря по периметру ограды, протестуя против размещения на базе американских ядерных боеголовок. Так как альтернативой служили бомбардировщики B11, которые страшно шумели, пролетая над нашим домом, мы с Сарой были скорее за боеголовки, которые не издавали ни звука. Сара всегда была спокойной и мирной женщиной.

Джули придерживалась крайне левых взглядов. Так что, возможно, именно некоммерческий характер проекта перевесил все ее сомнения относительно игры в роли жены фашистского диктатора. Мы встретились в моей квартире, и как только она запела, мы с Тимом поняли, что она – особенная.

Мы записали пару демо-версий песен «Buenos Aires», «I’d Be Surprisingly Good for You» и «Don’t Cry for Me», в которых я аккомпанировал на фортепиано. Ранимость Джули потрясающим образом сочеталась с ее серьезным рок-вокалом. Демо-записи брали за душу. С момента, когда Рой Фезерстоун и команда MCA Records прослушали их, они беспрекословно стали поддерживать проект. На самом деле, мы попросили Мюррея Хеда попробовать спеть несколько песен Че, но в этот раз материал совершенно точно не подходил ему, да и в любом случае, он был на пути к славе во Франции.

Мы с Тимом оба были впечатлены игрой Колма Уилкинсона в роли Иуды в лондонской постановке «Суперзвезды». Колм был великолепным ирландским рок-тенором, который впоследствии сыграл роль Жана Вальжана в «Отверженных» и дебютировал в роли Призрака на Сидмонтонском Фестивале в 1985 году. Энтони Боулс горячо поддержал его кандидатуру, и Колм стал нашим Че. У Тима была гениальная идея насчет Перона – Пол Джонс. В шестидесятых Пол был солистом группы Manfred Mann, но уже давно оставил поп-сцену. Теперь он был хорошо известным вест-эндовским актером и незамедлительно принял наше предложение. Таким образом, у нас осталось три небольших свободных роли: юной любовницы Перона; Агустина Магальди, второсортного певца танго, с которым у Эвы была интрижка по пути в Буэнос-Айрес; и эпизодическая роль руководителя фонда Эвы Перон.

Роберт Стигвуд недавно подписал контракт с юной фолк-исполнительницей Барбарой Дикинсон. Она уже успела сыграть в Вест-Энде в мюзикле ливерпульского драматурга Вилли Рассела «John, Paul, George, Ringo… and Bert», сопродюсером которого был Роберт. Впервые я услышал ее в клубе Ронни Скотта и сразу подумал, что ее ласковое простое обаяние – как раз то, что нужно для песни любовницы «Another Suitcase in Another Hall». Эпизодическая роль руководителя фонда досталась Крису Нилу, другому участнику «Суперзвезды», который сменил Пола Николаса в роли Иисуса. Он спел «And the Money Came Rolling In», песню, которую в театральной постановке исполнил персонаж Че. И я до сих пор не понимаю, почему она не принадлежала ему с самого начала.