Снимая маску

Последней задачей было найти артиста на роль Магальди. Кому-то в голову пришла блестящая идея. Тони Кристи. Тони Кристи был главной звездой рабочих мужских клубов, который добился больших успехов с такими песнями как «I Did What I Did for Maria» и «Is This the Way to Amarillo». Мы решили проскочить обычное минное поле из агентов и менеджеров и напрямую обратиться к Тони. Для этого нам понадобилось нанести визит в Клиторпс, приморский курорт в Линкольншире, где Тони давал свои летние концерты. После чрезвычайно медленного и сложного путешествия на поезде, мы, сопровождаемые проливным дождем, в конце концов добрались до захолустного театра на пристани. Мы расположились рядом со служебным входом, ожидая появления звезды. Когда завыл ветер, и волны обрушились на шаткую стальную конструкцию, казалось, ничто не отделяет нас от сердитого Северного моря. Тим повернулся ко мне и сказал: «Эндрю, если бы в 1965 году кто-нибудь показал нам снимок того, где мы сейчас находимся, написали бы мы ”Иисуса Христа – суперзвезду?“. За очень приятным ужином с Тони в ресторане, где подавали такие блюда как жареный грейпфрут с коричневым сахаром и хересом, мы убедили его присоединиться к нашей авантюре.

1 марта я встретился с музыкантами, чтобы разработать дальнейший план репетиций. Я хотел, чтобы арфа была неотъемлемой частью группы. Однако до этого я никогда не встречал арфиста, который играл бы без партитуры. Я боялся, что, если напишу традиционную аранжировку, музыканты перестанут импровизировать и чувствовать музыку. Так что я не брал в расчет арфиста Дэвида Снелла. Мы разработали систему, где нужно строго придерживаться партитуры, а где можно играть свободно. Запись была запланирована на четвертое апреля.

Перед тем как начать работу, мне нужно было уладить один очень важный деловой вопрос. Я не забыл о «Паровозике Томасе» и 15 января основал компанию Really Useful, которая должна была стать отправным пунктом моего телепроекта. Акции я разделил напополам с Сарой. Тогда я и представить не мог, что однажды маленькая компания разрастется до всемирного гиганта. Но пока «Томасу» нужно было подождать.

ЛЕТО 1976 ГОДА выдалось самым жарким в Британии, в главной роли тогда выступила нескончаемая засуха. Ее последствия в Сидмонтоне казались разрушительными. Вековые буки буквально высыхали на глазах. Если бы такое случилось сейчас, это послужило бы убедительным доказательством, что вся Антарктида растаяла. Но тогда мы просто думали, что страдаем от ужасной жары, а не глобального потепления. Но зной не прервал запланированную запись «Эвиты». За исключением одного случая, когда весь оркестр и Джули собрались в первой студии «Олимпик», чтобы записать «Don’t Cry for Me». Рубка была изолирована, поэтому я не очень обрадовался, когда встревоженная ассистентка протиснулась к нам со словами, что мне звонят по срочному делу.

«Кто это, черт подери?!» – закричал я в трубку.

«Армия», – ответили на той линии.

Выяснилось, что из-за жары и засухи моя налоговая схема загорелась. Иными словами, мои леса в Пант-Мауэр полыхали, и мне нужно было дать военным разрешение на тушение пожара. Я сказал тому армейскому парню, что меня ждет оркестр из семидесяти человек, и они могут делать с лесом все, что им заблагорассудится. Помните, что я говорил вам о выгодных схемах налогообложения? Они всегда возвращаются, чтобы подгадить вам.

Возможно, из-за жары в первой записанной версии «Don’t Cry for Me» была классическая ошибка. Если вы внимательно послушаете большую оркестровую часть сразу после того, как Джули заканчивает петь, вы услышите, как валторны играют совершенно не те ноты, чего я не заметил во время записи. Я был уверен, что все вышло идеально, пока два года спустя легендарный дирижер Гарри Рабиновиц не остановил меня в коридоре, громко насвистывая неправильную партию.