Снимая маску

Фрэнк Данлоп поставил «Bible One» на круглой сцене. Со всех четырех сторон деревянные лавки для зрителей окружали пол, покрашенный желтой краской, и, очевидно, изображавший пустыню. Первая половина, первые две трети, если быть точным, состояли из средневековых мистерий, основывавшихся на «Ветхом Завете», которыми бродячие артисты развлекали торговые площади старой доброй Англии.

Вы, конечно, можете сказать, что после демонстрации таких древностей что угодно будет казаться даром свыше. Но «Иосиф» действительно был бомбой. Фрэнк Данлоп ввел роль рассказчика, исполненную Питером Ривсом. А Гари Бонд, юный сердцеед, прочно укоренившийся в Вест-Энде, сыграл красавца-Иосифа, который в моменты отсутствия разноцветного плаща носил набедренную повязку похожую на подгузник. Фрэнк внес некоторые изменения в песни: поменял третье лицо на первое, чтобы Иосиф побольше спел. Именно так он положил начало полноценной постановке «Иосифа», которую до сих пор можно посмотреть в некоторых театрах. В довершение всего, Фараона-Элвиса сыграл Гордон Уоллер, та самая половина популярного в шестидесятых дуэта Peter and Gordon. «Иосиф» стал триумфатором эдинбургского фестиваля 1972 года.

Сразу же появились планы привезти «Bible One» в Лондон. Для постановки требовалась круглая сцена, так что ни один театр не мог приютить постановку. Подходящую площадку нашли в Лондонс Раундахаус в Чалк-Фарм, бывшем ангаре для локомотивов, который стал потрясающим театральным пространством. И вновь «Иосифа» ждал оглушительный успех. На этот раз средневековая часть действительно заняла ровно половину шоу. Роберт решил, что в следующем году новая постановка должна завоевать театральные подмостки Вест-Энда. Первая часть должна была остаться приквелом, но написанным мной и Тимом. По крайне мере, в теории.

КАЗАЛОСЬ, ЧТО ДО ВЕСТ-ЭНДОВСКОГО «ИОСИФА» еще куча времени, поэтому мы с Тимом и Дэвидом переключили внимание на фильм, основная съемка которого проходила в Израиле. Настало время проверить, как там дела. Сара решила, что с нее довольно «Суперзвезды», поэтому только мы трое отправились в поездку Ветераны мюзикла, Барри Деннен и Ивонн Эллиман, по-прежнему играли Пилата и Марию. В качестве Иуды Норман позвал Карла Андерсона, исполнявшего роль во время тура. Обида Карла на то, что в бродвейской постановке его заменили Беном Верином, давно превратилась в благодарность. Тед Нили, бродвейский дублер Джеффа Фенхольта, стал киношным Иисусом. Джефф, в свою очередь, сожительствовал с женой Сальвадора Дали, после того как сеньор и сеньора познакомились с ним за кулисами театра Марка Хеллингера.

Так как нам практически запретили участвовать в съемках, план был таков: символически появиться на площадке, поздороваться с Норманом и актерами, пожелать удачи и заняться осмотром достопримечательностей за счет Universal Pictures. Но все пошло не так с самого начала.

Досмотры в аэропорту оказались бесконечными, и мы опоздали на встречу с группой. Так что мы бросили багаж в лобби отеля и поспешили в пустыню на лимузине, за рулем которого был израильтянин, хромающий после полученного во время Шестидневной войны ранения. Поэтому, когда Дэвид начал читать ему лекции в духе: «Я бы не сражался за эту землю, если бы был на твоем месте», это было явно некстати.

Все стало еще хуже, когда мы почти доехали до площадки. На обочине рядом с мертвым верблюдом стоял бедуин и отчаянно махал руками. Дэвид попросил водителя остановиться, опустил стекло и проорал: «Что случилось, парень, Уолл-Стрит обвалилась?» И вновь наш водитель едва заметно выразил неодобрение. Так же вскоре поступил и Норман Джуисон. По прибытии мы направились к низкой палатке, где в ужасной духоте была установлена массивная осветительная установка. Внутри, скрестив ноги, сидела Ивонн Эллиман, пока Норман с трудом перемещался по песчаному полу за объективом огромной камеры.

Возможно, это был не совсем удачный момент, когда снималось начало очередного дубля. Возможно, Дэвиду не нужно было трогать Нормана за плечо, заставив его подпрыгнуть от неожиданности. Как бы то ни было, первая фраза Дэвида «У меня сообщение от Роберта Стигвуда. Хватит валять дурака, и начинайте уже снимать фильм» была воспринята крайне негативно. На самом деле, Норман был чертовски зол.