Снохождение (СИ)

— Мне некого больше просить. Передай «Снохождение» в Марнскую библиотеку и объясни, что я лично украла его. Только не спрашивай, зачем и как. Объясни, что моей последней волей было возвратить книгу. Так надо… Тогда меня уж не будет, я пройду смертельное Приятие и буду в Нахейме, как безупречная дисциплара. Также… вот здесь… вот письмо. Найди мой дом в Марне и попроси Раттану — это моя служанка — передать письмо льву по имени Амон. Или нет. Лучше найди Тансарра, моего патрона, и передай ему. И скажи, что я была верна ему, патрону. Также отдай деньги, вот… Это всё, что осталось от Дара Обращения. Ему нужна новая Ашаи рода, ибо прежней не станет.

Арасси слушала, вроде бы как даже внимательно.

— Всё это поставлю в своём сундуке, — как маленькой объясняла Миланэ. — Только верни «Снохождение», обязательно.

Арасси молчала. Приняв это за согласие, Миланэ встала и вытащила на мир ещё кое что.

— Вот ещё. Северный амулет, который мне подарил Хайдарр. Возьми.

— Нет, он твой, это памятный дар, — слабо отпихнула её руку Арасси.

— Меня не будет, я не хочу, чтобы он пропал.

— Он твой, — темно сказала Арасси. — Тебе дарен, твоя и сила.

Миланэ, честно говоря, не вполне поняла последних слов.

— Это сильная штука, от неё пальцы жжёт. Возьми её с собой на Приятие.

— Нельзя, не приветствуется.

— Возьми-возьми, — встала Арасси и обыденно открыла свой шкаф. — Скроешь под белым хитоном.

Решив больше не настаивать, она спрятала амулет.

— Ты ходила к амарах? Ты спрашивала других наставниц? — деловито и серьёзно осведомилась Арасси; вся она воплощала собой серьёзную стремительность великой красоты.

— Как могу это делать? Всё должно быть тайной, иначе мой проступок станет известен всем. Тогда всё. Тогда только Разоблачение. Если не Изгнание.

— Амарах в любом случае знает. Ты была у неё?

— Нет.

— Почему?! Может, она сможет выручить! Наверняка может! Она выслушает весь этот бред и распорядится прекратить.

— Она не сделает это просто так. Или не сделает вообще, — пожала плечами Миланэ, сложив ладони на колене.

— Объясни ей всё! Постарайся… втолковать, понимаешь? Покайся! Возьми с собой книгу! Отдай сразу! — убеждала её Арасси, в каком-то фантасмагорическом положении: встав на колени перед нею.

— Никто из них об этом не знает, они не знают, что я украла книгу! Понимаешь?

— Да уж ли?! А может знают? Потому ты и идёшь на смерть, а? Ты сама не знаешь, что натворила! — трясла её лапы Арасси.

— Они не знают, — без особой уверенности ответила Миланэ. — Амалла бы мне сказала… Она говорила, что «Снохождение» в библиотеке, не выказывала никакого беспокойства по его поводу. Они потребовали бы возврата. Вмешался бы Надзор, однозначно. Зачем им это скрывать, в конце концов?

— А зачем им убивать дисциплару только потому, что она случайно пролистала вероборческую книжонку?

Миланэ не знала, что сказать.

— Они, наверное, всё уже знают, — Арасси прильнула щекой к её бедру. — Иди к Леенайни, Миланиши, прошу тебя. Это единственный шанс.

Арасси упрашивала так, что дрогнула бы и каменная львица.

— Никогда, — до крови впилась в свою ладонь дочь Андарии. — Она захочет, чтобы я ползала у её лап. Или вышвырнет. Что из этого хуже — не знаю.

— Ты слишком гордая! — зарычала Арасси.

— Ты бы побежала?

— Да! — подобострастно молвила Арасси; маятник её эмоций вмиг метнулся к иной стороне.

— Фу, — отвернулась Ваалу-Миланэ-Белсарра, фыркнув. — Я презираю. Я презираю всё, что не готово идти до конца. Я покажу на деле, что любовь к истинам — не безвольные стенания. Покажу, что это есть нечто страшное и могучее. Если сестринство готово убить меня за такое, так что ж: это плохо со мной или что-то с Ашаи-Китрах? Я всегда пыталась быть хорошей Ашаи, такой и погибну — мне не оставили выбора. Андарианка, я буду слышать перед смертью Аламут, великий ветер Андарии, уносящий к предкам; и говорят, он уносит в Нахейм, но кому там нужны нерадивые ученицы? Мне очень страшно, Арасси. Этой ночью я не смогу уснуть, и не смогу прочесть ни строчки, ибо ночной страх будет душить меня. Но я не разоблачусь — не видать никому такого позора. И пусть сестринство идёт далее к своим огням — но без меня. Не смогу жить в скверном воздухе трусости.

На столике у них всегда стояли песочные часы, подаренные ещё в незапамятные времена одним поклонником Арасси. Их взяла Миланэ, повертела в руках, наблюдая, как песком пересыпается время. Арасси остро смотрела на неё. Не было большего несчастья, которое она могла бы услышать; но так случилось.

Вдруг Арасси встала и засуетилась по комнате:

— Давай поговорим, обсудим. Мы должны что-то придумать. Ам, знаешь что? Я пойду и сделаю чай. Будешь? — торопливо говорила она.

— Не откажусь, спасибо. Я и так не буду спать. Наверное… Ты составишь мне компанию? — спросила Миланэ, ровно и обыденно, будто бы завтра не должно случиться ничего особенного.

— Составлю, — уверила Арасси, быстро уходя на кухню