Сновидец. Трилогия

Мы пришли к ней с отцом обговорить детали похорон, и я случайно задел столик, на котором стояли какие-то уродливые фигурки. Одна из них разбилась. Как оказалось, они были редкими и стоили огромных денег. Вдова поставила отцу условие. Либо он меня высечет при ней, да так, чтобы я лишился сознания, либо отдаст ей свой бизнес и дом. Это только плата за фигурку. Моральный ущерб в эту стоимость не входил. Конечно, отец выбрал меня. Он не виноват. Будь я на его месте, сделал бы то же самое. Отец порол меня своим широким кожаным ремнем, а Вдова наблюдала за происходящим, медленно раскачиваясь в кресле-качалке. Ее лицо скрывала черная вуаль, но я чувствовал ее взгляд. При каждом ее глаза протыкали меня, словно сотня гвоздей. Не знаю, что вызвало обморок, ремень или этот взгляд.

Потом, двумя годами позже, когда отец пошутил надо мной, я вернулся, чтобы отомстить. Мне хотелось разломать все в ее доме. Уничтожить все ценности. Превратить в мусор. И никто бы меня не наказал. Потому что я был мертв. Так я думал.

Две китайские вазы, набор хрусталя и те проклятые фигурки, – это все, что удалось разбить, пока в комнату не вошла Вдова.

– Вы ничего мне не сделаете! Потому, что я мертв! Я умер, слышите! – я кричал, а под ногами хрустели остатки фигурок.

– Мертв? Да что ты знаешь о смерти, глупый мальчишка? – она подняла вуаль, обнажая бледное лицо. Кожа покрылась паутиной тонких трещин, из которых начала сочиться слизь. Кровь хлынула из глаз, носа и рта. В комнате стало холодно, как в источнике под Лысой горой. Тени обступили меня, наполняя воздух удушливым запахом гнили. Картины падали со стен и разбивались. Лопались стекла, разлетаясь брызгами осколков. Вдова протянула руку, и я отшатнулся. Она плыла над полом, хрипя и завывая. От страха, я зажмурил глаза. Мне казалось, что ее холодные пальцы вот-вот сомкнутся на моем горле. Я уже не был уверен, что мертв. Когда глаза открылись, тени исчезли, а тело Вдовы раскачивалось на веревке. Она повесилась. Ведьма сдалась. Когда я рассказал все отцу, он решил вбить ей в грудь осиновый кол. Предрассудки, но так было спокойней. Хоронили Вдову в закрытом гробу, сославшись на ее обезображенную внешность. Она действительно, провисела там довольно долго.

Отец был суровым человеком, и юмор у него был специфическим. Он не баловал меня лаской и любовью. Отец вообще был очень молчаливым. Но, чем старше я становился, тем чаще он посвящал меня в особенности похоронного дела. К семнадцати я в совершенстве овладел искусством. А в мой восемнадцатый день рождения отец открыл мне главную тайну, – Гробовщик задумчиво провел рукой по крышке пустого гроба. Его глаза заволокла серая пелена, унося мужчину вдаль воспоминаний.

– Я никогда не задумывался, откуда у отца такие доходы. Он создал собственную индустрию смерти. Нет, дело начал дед, основав Бюро ритуальных услуг в полуразрушенном храме. Будучи священником, дед не мог прокормить семью. Церковь переживала не лучшие времена. А в нашем городе было и того хуже. Говорят, что весна и осень – время, когда обостряются психические заболевания. Растет число самоубийств. Первого конкурента по бизнесу нашли повешенным в собственном доме. Второй трагически погиб на охоте. Третий вскрыл вены. Деду пришлось изрядно попотеть, чтобы избавиться от них. Больше его делу ничего не угрожало. Отец был уже взрослый, когда убил первого человека. Его жертвой стал местный участковый. Будь он чуть менее любопытным, все бы обошлось, но, видимо, так было суждено.

Служитель закона перекрывал крышу, а когда спустился вниз, ему на голову упал неосторожно оставленный топор. Это официальная версия. Видели бы вы отца, когда он в красках рассказывал о случившемся. Кровь будила в нем зверя. Он буквально пьянел от ее запаха. Так все и началось.

Моей первой жертвой стал владелец обувной фабрики. Громкое убийство так и осталось не раскрытым. В тот вечер он, мой отец и еще несколько известных личностей праздновали день рождения судьи. Фабрикант изрядно набрался и вышел из ресторана подышать свежим воздухом, а заодно и облегчиться. Я ждал его уже три часа. Было холодно, моросил дождь. Когда в спину вонзился нож, никто не услышал его крика. Музыка была слишком громкой. Я снял с него часы и обыскал карманы. Бумажник был полон. Огромная сумма. Орудие убийства, деньги и часы я забрал с собой. Все было похоже на обычное ограбление. Шикарные похороны ощутимо пополнили наш семейный бюджет.