Сновидец. Трилогия

Это было здорово. Деньги текли рекой. На моих руках становилось все больше крови. Но в один день все изменилось. У меня была тайная любовь. Отец запрещал мне дружить со сверстниками: боялся, что я проболтаюсь, и семейному делу придет конец. Но она, она была ангелом воплоти. Ради нее я мог пойти на любое преступление. Смертей в городе стало больше. Отец хотел, чтобы я сбавил обороты, я не слышал его. Днем и ночью передо мной был ее прекрасный образ. Как она смеялась! Богиня! Волосы цвета спелой пшеницы, кожа – нежный шелк. Глаза как два чистейших озера и губы слаще малины, растущей на заднем дворе. Еще месяц работы, и я купил бы ей самое дорогое кольцо. Но, однажды, придя к ней поздно ночью без приглашения, я застал ее в объятиях другого мужчины. Мир перевернулся. Я видел себя словно со стороны, жалкий и убогий. Вечно молчаливый и угрюмый, разве мог я быть достойной парой такой красавице. Она играла со мной. Играла, а я поддался. Идиот!

Стоя за окном, я продолжал ее оправдывать. Даже сам факт измены не убил любовь, что так сильно ранила мое сердце. А потом я увидел лицо мужчины, и мир окончательно рухнул. Это был мой отец. Я уже не слышал их сладких стонов. Не видел сплетенные в нежной истоме тела.

Конечно, отец, скорее всего, не знал, что я с ней встречаюсь. Но она-то точно знала, что я сын гробовщика. Мне было больно. Очень больно. Обида нестерпимо жгла сердце, и любовь сгорала в этом пламени, вытекая большими солеными слезами. Закричи я в тот момент, и, может, мне стало бы легче. Но я проглотил крик, отчего огонь вспыхнул с новой силой. Внутри все горело. Я хотел, чтобы они тоже сгорели. Пробравшись в ее гараж, я отыскал канистру с бензином. Дом был стареньким, поэтому вспыхнул как спичка. Шум огня заглушал их крики. Но я знал, что они кричат. Мне хотелось, чтобы они умерли в мучениях. Их останки я хоронил в закрытых гробах. Позже, копаясь в личных вещах отца, я нашел его дневник. Там было много всего интересного. Различные способы убийств. Отец тщательно описывал каждый случай. Но самый главный, выделенный красным цветом, описывал убийство моего деда. Да, он умер не от несчастного случая, как я раньше думал. Отец убил его. Он писал, что достиг высшего мастерства, а старик стал ему обузой. И вот однажды вечером, спускаясь с колокольни храма, дед оступился и упал. Смерть была мгновенной. На самом деле он упал уже мертвым. Отец пробил ему голову куском кирпича и скинул вниз. Храм рассыпался, поэтому внизу лежало множество кирпичей. Никто ничего не заподозрил. Он убил своего отца – я убил его. Будь и у меня ученик, он бы тоже меня убил. Наверное. Но его нет, – Гробовщик замолчал.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Скучно! Понимаете? Я же почти не общаюсь с живыми. Все как-то больше с мертвыми. Конечно, родственники и друзья умерших бывают здесь довольно часто. Но какое это может быть общение? Они, убитые горем, изливают свою душу, а мне только и остается, что их утешать. Да и мертвые не особо разговорчивы.

Писатель взглянул на тела, лежащие за спиной Гробовщика и мысль, что его собеседник является сумасшедшим маньяком, уже не казалась такой беспочвенной.

– Вы мне не верите. Я бы тоже не поверил. Эти покойники те еще сволочи. Притихли при постороннем. Наблюдают. Знают, что пока их души не покинули этот мир, они в моей власти. Но ничего, сейчас я вам все покажу, – Гробовщик развернулся и, сделав два широких шага, оказался у гроба старика. – Эй! Вставай, старый хмырь, нечего притворяться! Когда мы одни, тебя не заткнешь. Не выпендривайся! – Гробовщик несколько раз ударил по крышке гроба кулаком, напоминающим кувалду. Пошатал гроб с молодым парнем и едва не перевернул третий.

– Ну? Я вас не слышу! Если вы сейчас же не начнете говорить, я устрою здесь мини крематорий!

Сначала глаза открыл старик. Мутные зрачки устало смотрели в потолок.

– Чего тебе надо? Говорим – плохо, молчим – опять плохо. Живыми тебе мешали, теперь к мертвым пристаешь? – голос старика звучал хрипло. Так говорят люди, готовые умереть с минуты на минуту. Но это человек был уже мертв.

– Да он сам не знает, чего хочет! – буркнул мужчина и перевернулся на левый бок.

– Иди ты к черту! – отозвался парень и послал густой плевок в сторону Гробовщика.

Тот в свою очередь стоял с высоко поднятым подбородком, засунув огромные руки в очень большие карманы брюк. Его лицо выражало высшую степень удовольствия.