Сны Эйлиса (СИ)

— А, это ты… Сумеречный, — протянул Раджед, меланхолично растекаясь на троне. Взгляд бесцельно блуждал по потолку, рябь в усталых глазах складывалась в сумрачной вышине в дополнительные узоры, придавая неуместные цвета каменным барельефам. На них тоже оседала нехорошая черная пыль, пока невидимая, как черная птица смерти. Впрочем, сдаваться без борьбы льор не намеревался; встрепенулся и вновь подошел к зеркалу, трепетно гладя стекло.

— Послушай, приятель, ты и сам знаешь, что мне четыреста лет, и в своей жизни мне хватило и чародеек, и дамочек с Земли… Но она… — Раджед запнулся, уставившись на отражение Эльфа, отвернувшись от него. — Она словно вынула душу… Исчезла, и вместе с ней исчезла моя душа.

Голос дрожал. После всего произошедшего что-то неуловимо сместилось в восприятии, в самом отношении к жизни, точно до этого он четыреста лет сидел в каменном саркофаге. Но вот вокруг него закружился рой событий, сводя с новыми людьми, заставляя узнать их с другой стороны. Не только София, и все же именно без нее сердце ныло и звало, ожидало невозможной встречи, точно и правда сама душа оторвалась от тела, устремилась следом за Софией в ее мир.

— Не боишься, что она станет потом одной из «дамочек с Земли»? — скептически протянул Эльф.

— Нет, поверь, я уже не мальчишка. Я могу различать. Я же ощущаю, как бьется это отсутствие души, — Раджед вздохнул, немного успокоившись.

Эльф терпеливо не уходил, пока хозяин башни приводил себя в порядок и менял одежду, сбрасывая вместе с ней неприятные думы. Внезапный порыв почти бесследно прошел. В конце концов, он просто слишком устал, а удручающий вид ячеда в остатках деревень пробудил самые мрачные мысли и предположения. А судорожное веселье остальных льоров не соотносилось с реальным спасением их мира. Они снова проиграли, уберегли от безвременной гибели Инаи, но потеряли целую башню. Владения Нармо разрастались с отвратительной скоростью.

Раджед неподвижно застыл подле стола, вертя в руках наливное красное яблоко. И вновь вспоминал о Софии, о тех неприятных уловках, к которым без зазрений совести прибегал, чтобы заполучить ее. Ныне они вызывали лишь неприязнь к самому себе. Кто же «заразил» его этой странной «болезнью», совестью? София? Сарнибу? Олугд? Эльф? Инаи? Или все сразу? Каждый по-своему, по капле вытесывали из цельной глыбы янтаря застывшего в нем человека. Но пока слетали камни и сыпалась драгоценная крошка, делалось больно, как и всякому существу, что переживает новое рождение. Вот только что-то вечно тянуло назад, наверное, именно это заставило не к месту бросить Сумеречному:

— Эльф… Вот ты мне все морали читаешь, — Раджед помедлил, но дурным видением вспыхнул яростный взгляд Нармо перед его побегом, поэтому льор продолжил. — Ответь лучше, что на самом деле случилось с Эйлисом?

Сумеречный, который до того спокойным призраком покачивался на воздухе, встрепенулся, точно пораженный молнией. Длинные пальцы дернулись и скрючились судорогой, точно когти хищной птицы. Что-то темное и неподвластное стражу всколыхнулось едва заметной рябью, которая предвещает цунами.

— Радж, я… — сорвался нервный голос Эльфа, губы его дрожали, шевелились беззвучно. В глазах застыла невыразимая боль при взгляде на Раджеда. Янтарный льор поразился случившейся перемене в поведении.

«Разрушитель Эйлиса», — звучали отзвуки в голове. И если врагу не приходится верить, то нет хуже беды, чем скрывающий правду друг. Друг ли все-таки? Или верно прогнал его почти на два года за постоянные недомолвки? Впрочем, злиться не удавалось, Раджед только подался вперед, но Сумеречный Эльф взмыл под купол тронного зала, сливаясь с барельефами.

— Что? Эльф, что? — в нетерпеливом замешательстве все вопрошал Раджед. – Не имеешь права?

Ох, как бы хотелось услышать любую страшную правду, но только не что-то, подтверждающее слова Нармо. Какой-то бред, бред! Янтарь не имел силы разрушить целый мир. Раджед буквально умолял всем существом, чтобы Эльф опроверг все подозрения, но тот лишь давился судорогами в горле:

— Я… Эйлис… Радж… Почему… Почему ты спросил?

— Нармо сказал, что я — разрушитель Эйлиса. Но ведь ты знаешь всю правду. Конечно, я ему не поверил. Но так не хочется сомневаться в лучшем друге, — Раджед улыбался, заклиная все высшие силы, чтобы Эльф рассмеялся в ответ, порадовался удачному розыгрышу, да хоть бы вновь подколол насчет Софии. Что угодно, но не этот танец умирающего паука под потолком. Эльф вцепился в камень, скребся в стены, озираясь затравленным зверем, словно что-то его преследовало. Кто-то. Нечто.

— Радж… я… Не надо! Нет! Не надо!

Через миг он обратился в черного ворона и, роняя смоляные перья, устремился к окну. Раджед кинулся за ним:

— Эльф! Стой! Куда?!

— Тьма… Она близко! — звучал голос Эльфа, минуя клюв птицы. — Тьма… Зачем ты спросил? Нармо! Проклятый паук! Вот каков твой план? Чтобы мой друг пробудил во мне тьму?

— Эльф! Все, Эльф! Все в порядке. Позволь помочь тебе, как раньше, талисманом.