Сны из пластилина

Долго рассматривал жирно обведенное профессором мероприятие на только что исчерченном листе; сегодня же нужно связаться с госпожой фон Армгард. Мысленно готовился к этому. Он, разумеется, свяжется с ее ассистентом, но бывало, что она потом звонила ему за уточнениями или объяснениями, и тогда Ян безнадежно терялся: ее спокойный, но властный голос в трубке сковывал его члены, отчего он лихорадочно бормотал что-то несуразное в ответ. Да и не нравилась она ему, но не по определенной причине, а просто потому что профессор недолюбливал эту особу. Ян был так интегрирован в профессиональную жизнь своего шефа, как работой, так и эмоционально, что любовь или нелюбовь профессора к тому или иному человеку синхронно передавалась и ему; градус любви или нелюбви был, разумеется, ниже, но все же. Фон Армгард тоже не помогала делу: она, как казалось Яну, не особо жаловала профессора, пусть и неизменно выказывала ему должное уважение и почтение; в ее отношении местами проглядывались нотки снисходительности, что так бесили Магнуса. Со слов последнего – та его просто ненавидела, и в разговорах с Яном он порой называл ее «бестия», причем в его устах это было и ругательством, и восхищением, в зависимости от ситуации; пусть и недолюбливал он ее, но уважал безмерно, ибо госпожу фон Армгард невозможно было не уважать.

Итак, связаться с ней нужно в первую очередь. Непременно. Это важно. Это – важное дело!

* * *

Вернувшись домой после почти месячного отпуска, Айгуль чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Они ей были нужны, ибо предстоящие месяцы обещали быть интенсивными в плане работы.

Она работала в Департаменте социальной интеграции Министерства социального развития, в компетенцию которого входил целый ряд задач, начиная с вопросов национальных и сексуальных меньшинств, социально изолированных групп, и заканчивая гендерными вопросами. Она курировала пилотный проект по гендерной корректировке, задачей которого было массово вовлечь представителей мужского пола в политическую жизнь общества, куда они не особо стремились. Предрассудки были сильны: власть и политическая жизнь испокон веков считались епархией женщин. Правительство, пристыженное отсталостью страны в этом аспекте, вечно барахтающейся в середине второй сотни стран в рейтинге по гендерному равноправию, нынче было настроено решительно в изменении ситуации в стране.

Одной из рассматриваемых инициатив было предоставление гарантированной квоты мужчинам на занятие мест в законодательных органах, абсолютное большинство в которых занимали и занимают женщины. Во многих странах данный метод был использован в той или иной форме и продемонстрировал свою состоятельность: пусть не сразу, но со временем, она побудила мужчин выдвигать свои кандидатуры и быть более активными в этом плане. Простая агитация и информационная работа по призыву мужчин, используемая на протяжении последних лет, не дала желаемых результатов. Мужская половина по-прежнему сторонилась политики, как нечто недосягаемое, также обделяла вниманием и науку с искусством, предпочитая более «приземленные» профессии. Так уж сложилось.

Айгуль не сразу оказалась здесь. Путь сюда был тернист, мечты были другие.

С юных лет она обнаружила в себе склонность и интерес к гуманитарным наукам, побудившем ее впоследствии пойти получать юридическое образование. В университете ее заинтересовала сфера защиты публичных интересов, а именно служба государственного обвинения, куда, по получении высшего образования, ей без труда удалось попасть и проработать некоторое время. Карьера обещала быть и обещала не заставить себя долго ждать. Но это продолжалось до определенного времени, точнее до одного уголовного дела, которое поставило крест на ее карьере.

Со временем, оглядываясь назад, она видела, что именно то дело послужило своего рода отправной точкой, – поворотом, приведшим ее, пусть не прямо, туда, где она была сейчас. Даже много лет спустя воспоминания о том случае угнетали ее, вводя в задумчивое и тревожное состояние, почти в транс.