Сны о красном мире

– Кайл! – Рейн стояла в дверях, в руках – стакан с водой, в глазах – осуждение. Милия отпрянула от Солара и залилась краской до кончиков ушей. – Кайл, я могу с тобой поговорить?

Как только они вышли, и тонкая рука Рейн демонстративно закрыла дверь кухни, Милия взяла плащ и потихоньку улизнула из дома. Она была зла на себя, на неожиданно вошедшую Рейн, на Анжея, на дурацкое платье, путающееся в ногах, на лезущий в сандалии песок, на проклятый Сойл, на судьбу, на Сарка, на слезы, стоящие в глазах и мешающие смотреть, на тараканов в голове, на туман, на… Милия остановилась. Улицы больше не было. Последние дома, окруженные незнакомыми плодовыми деревьями, остались метрах в ста позади, по обе стороны от дороги тянулись поля, разделенные на аккуратные квадраты и засеянные не то злаками, не то травами. В воздухе стоял дурманящий аромат, откуда-то доносился детский смех. Еще был голос. Он звучал в голове и просил, умолял, звал… Так же, как раньше, но стократ сильнее. Девушка сделала еще шаг и замерла. За спиной – город, Иллай, в нем много женщин, вдвое меньше детей и почти нет мужчин, он какой-то не такой, слишком правильный, слишком чистый, как новая игрушка, как музейный экспонат за стеклом, отстраненный от окружающего, не похожий ни на что, другой, чужой; а впереди – розово-красно-бордовая вата, недавний знакомец, колыбель забвения и беспамятства, туман. Тоже чужой, другой, тоже не похожий ни на что, но в нем не было и нет той чрезмерной правильности, никакой правильности нет, он просто был, есть, сам по себе и сам для себя. Сам себе мир, вернее, зародыш, словно пуповиной, горой привязанный к Тере, благодаря ей живущий, благодаря ей питающийся, но – другой. У него было сознание, и был голос. Голос звучал в голове, звал, просил, умолял… Милия обернулась, бросив взгляд на город, в котором…

«Идешь?»

«Да, иду».

Сидящий на табурете Солар на мгновение замер и посмотрел в сторону двери. Знакомое чувство… Эхо? Нет, дуновение. Оттуда

,

– Кайл, ты не можешь позволить себе такой роскоши, как любовь этой женщины. Пусть это низко, пошло и отвратительно, но… увиваться вокруг девицы, у которой… которая… Она серьезно больна! – Рейн неосознанно коснулась головы, выдавая недосказанное.

– Ты Мастер Врачевания и Мастер Сердец в одном лице, целительница Рейн Тиара Солар? – Кайл смотрел на сестру снизу вверх и видел ее смятение. Она разрывалась между долгом и сочувствием. Одновременно, странно, но все же Солар ощущал смутную тревогу. Он знал, что Милия ушла. Не слышал, но знал, как будто перед уходом она привязала к его запястью прочную шелковую нить и с каждым шагом нить вздрагивает, натягивается и вызывает беспокойство. Кайл даже запястье потер. Можно было увидеть, где сейчас Милия, но Рейн мешала сосредоточиться.

– Никогда прежде не замечала за тобой …

– Ты и меня прежде не очень-то замечала.

– О, Небо! Кайл! Но это же… Это детские обиды. И потом, ты всегда держался в стороне даже от мамы, которая души в тебе не чаяла. А я… Ну какой резон возиться с младшим братом, если есть занятия поинтереснее! Ты был словно чужой. Чужой в собственной семье. Я не видела тебя два года, а до этого еще полтора и еще. И так без конца. Продолжать? – молчание повисло в воздухе, изогнувшись дугой, как знак вопроса. Рейн не ждала ответа, и Кайл не стал отвечать. – Наша мать умерла в этом доме, держа меня за руку и вспоминая о тебе. Наш отец тоже умер здесь.

– Ушел, – механически поправил Солар, уголком сознания удивляясь, что мысль о кончине родителей не причинила ему боли, ни тогда, ни сейчас.

– Ушел, – словно выругавшись, повторила Рейн. – Да! Но до этого он умер здесь, в этом доме, не зная, куда себя деть, потому что ему стало некого учить. Некого, понимаешь? Не-ко-го! А ты открыто флиртуешь с женщиной, способной понести от кого угодно и родить двоих, троих детей! При наличии подходящего партнера, конечно. Не надо так на меня смотреть, со мной все в порядке, это не жестокость, это реальность. Вы все там, в своей горе, слишком далеко от земли, вы всё решаете за нас. Всё! Даже то, кого любить и от кого рожать детей. Ты давно не был на земле, Кайл, – она стала успокаиваться. – Думаешь, твоя Милия единственная женщина из Тени, которую видел Иллай? Ошибаешься. Их десять. Привели несколько месяцев назад, и все они беременны. Понимаешь? Все. Им предлагали вернуться, если захотят, но они остались. Только одна попросила, чтобы забрали из Тени ее дочь. Они все хорошо представляли, что им предстоит, а твоя Милия…