Сны о красном мире

– А самое интересное в том, что шесть из тридцати восьми Черных Кристаллов пришли в полную негодность.

Сарон не знал, что ответить, поэтому просто повернулся, намереваясь наконец-то покинуть кабинет Мастера Трансформы, посчитав разговор оконченным, но…

– И, Сарон, хотите совет?

Уже будучи в коридоре, Мастеру Света снова пришлось обернуться.

– Если вдруг вам захочется погулять внизу, не ходите один.

13

Милия, протиравшая пол в коридоре, остановилась под дверью класса, где занимались старшие ребята. Дверь была приоткрыта, и сквозь щель в коридор, словно сквозняк, проникал голос Наставника Кирима. Кроме него, в школе было еще четверо учителей-леантарцев, но ни один из них не мог сравниться с Киримом. Это была какая-то необъяснимая магия, магия слова. Стоило Старшему Наставнику начать урок, а учил он истории, хотя превосходно владел и другими предметами, как ученики замирали едва ли не с открытыми ртами и жадно ловили каждое слово. Вот почему Милия, забыв о работе, стояла у двери и слушала доносящийся из класса голос. Она почти наяву видела сталкивающиеся в битвах армии. Наставник рассказывал о временах, предшествовавших основанию Союза Девяти Корон21

. Тогда каждая песчинка теранской земли была пропитана кровью нескончаемых междоусобных войн с одной стороны и постоянными набегами бесчисленных племен варваров… Милия неловко оперлась о дверь и… под дружный гогот полтора десятка учеников рухнула на пол в обнимку со шваброй. Обругать ненормальную конструкцию двери, открывавшейся в обе стороны, не представилось возможности – перед носом остановились сапоги Наставника Кирима. Не говоря ни слова – трудно было бы быть услышанным в таком гаме, – он помог Милии подняться, взял швабру и спокойно вышел в коридор. Вернув орудие труда обладательнице, он прикрыл дверь. Девушка приготовилась к разносу.

– Чем, позволь спросить, ты занимаешься?

– Слушаю.

– Зачем?

– Странный вопрос. А как прикажете получать образование незнатной девушке, не имеющей средств платить за обучение?

Несмотря на полумрак коридора, Милия заметила, как вытянулось лицо Наставника, и поняла, что сморозила глупость. Стоило бы сделать виноватое лицо, потом лицо раскаивающееся и молчать, но ее понесло.

– Я в конце концов, не деревенская дурочка, чтобы приходить в щенячий восторг от мытья полов, готовки и прочего. Что плохого в том, что человека тянет к знаниям? Или сидящие в классе ученики станут вдруг интеллектуально обделенными от того, что я несколько минут послушала под дверью то, что вы им рассказывали!?

Наставник хмыкнул, пристально посмотрел на девушку и велел ей идти к себе, что Милия сделала с превеликим удовольствием, захватив по пути швабру и ведро с водой. Сгрузив все в кладовку, девушка юркнула в свою комнатушку и тщательно закрыла дверь. Отдышавшись, она сняла фартук, потом подошла к зеркалу и привычными движениями поправила грим на лице и руках.

– Милия, – сказала она, глядя на свое привычно леантарское отражение, – когда-нибудь твой язык будет просто не в состоянии тебя спасти. «Боже… – она опустилась на стоящий рядом стул. – Я даже думать стала на леантари! А дальше что?»

Нужно было срочно пройтись. Пригладив волосы, девушка схватила плащ и выбежала на улицу.

Завязав на ходу тесьму плаща, она быстро шла по улице по направлению к площади Звезды, не без облегчения оставив позади дом Солана. Не хотелось его сегодня видеть. Только отойдя на безопасное расстояние от дома «кавалера», она замедлила шаги. Из-под плаща выбился край платья, заметно обтрепавшегося за последнее время. Серое она почти не носила. В нем теперь было жарко, а другое, то, что она бросила в свой узелок не глядя, оказалось слишком богатым, чтобы его могла позволить себе служанка. Купить новое не было возможности, поскольку заработанных денег хватало только на еду и не менее необходимый грим. И Милия стала подумывать о том, чтобы продать кое-что из драгоценностей, что-нибудь не слишком заметное.

Милия смотрела, как ступают по тротуару ее ноги в изрядно заношенных сандалиях, и думала, как долго ей удастся оставаться в городе незамеченной. Все зависело от расторопности ищеек дан Глиссы и от проницательности и политических предпочтений, а может, и личной заинтересованности Гзар Доа Кирима. В том, что ее искали, не было никаких сомнений. Город был полон слухами, как корзина – грязным бельем, и каждая версия была «единственно верной». Невеста сиятельного лорда-протектора была убита Сарком, сбежала с любовником, украла фамильные драгоценности и опять же сбежала, сбежала в ужасе от перспективы иметь мужа-юбочника и просто сбежала в Сойл. Девушка и представить не могла, насколько она близка к разоблачению, но спасала ее та самая личная заинтересованность не избалованного загадками жизни Старшего Наставника.

Сообразив, что ушла довольно далеко, девушка повернула обратно – где-то поблизости, на соседней улице была ювелирная мастерская и магазин. Милия твердо решила договориться с хозяином о продаже драгоценностей.