Собачий рай

– Каково это ей – жить с человеком, которого она презирает? Сначала – ради дочери, потом уже по привычке. Думаешь, она тогда не поняла, что ты – упырь? Как и папашка твой, яблочко от яблони…

– Заткнись. Уходи. Я в плохой форме.

– Не переживай, брат, мы снова скоро встретимся там, где форма уже не важна.

– Уходи, уходи, уходи! – Поляков вскочил с кресла, закрыл руками уши и стал, раскачиваясь, ходить взад-вперед по комнате. – Уходи! Уходи! Уходи! – яростно выкрикивал он тени до тех пор, пока в кабинет не влетела Агата.

Рассвет за окном ярко розовел, стул в углу был пуст.

Агата шагнула в полоску молочно-розового света.

– Рома, – высоким тонким голосом сказала она, – Володя с нами попрощался и ушел. Пойдем-ка и мы спать.

Вглядываясь в ее смутные, подсвеченные рассветным маревом черты, он перевел воспаленный близорукий взгляд на литографию на стене, затем – на женщину, поглаживающую его руку, и наконец разглядел, что рядом с ним Марта.

34

С тех пор как Жора принялся с усердием осваивать акварель, занятия стали длиться почти два часа, с обязательным, по настоянию хлебосольной и хлопотливой Ларисы, перерывом на перекус.

В пятницу, по просьбе Самоваровой, урок перенесли на вторую половину дня, и это позволило Варваре Сергеевне не только успеть подготовить закуски и сервировать стол на террасе, но также выйти на связь с загадочной девушкой Агатой.

Наташа, в сопровождении матери и Жоры, въехала на участок на коляске.

На коленях у нее лежал букет первых флоксов из сада – малиновых и бледно-сиреневых.

Опасения Ларисы, к счастью, не оправдались – Наташа вовсе не испытывала неловкости от своего положения и искренне хохотала над тем, как мальчик изображал лошадь, гарцуя возле ее коляски.

Вскоре после них подоспел и доктор, два часа добиравшийся из города по пробкам.

Он поцеловал Варвару Сергеевну, первым делом проверил уже разожженный мангал и побежал в дом переодеваться.

– Надо же, – Лариса с удовольствием потягивала предварительно охлажденный просекко. – Какой у тебя импозантный, оказывается, муж.

– А ты думала какой? – хлопоча у стола, игриво спросила Самоварова, ни на минуту не переставая думать про недавний разговор с Агатой.

– Пузыристое какое, но вкусненькое! – соседка сделала внушительный глоток освежающего игристого. – Думала, суровый, хмурый вояка, типа нашего покойного соседа, – искренне ответила она и тут же осеклась: – Извини. Типа нашего соседа и врагу не пожелаешь.

– Ну что ты! – Варвара Сергеевна поправила столовые приборы у тарелки. – Но с чего ты так о нем?

– Ты понимаешь, – поглядев на детей, сидевших в саду у мангала и что-то активно обсуждавших, понизила голос Лариса, – такие мужики, они как демоны. Вроде и любить их особо не за что, а баб чем-то серьезно цепляют. Серьезных баб. Вот и ты женщина серьезная.

– Но Марта же была несерьезной?

– Я этого не говорила, – округлила глаза соседка. – Она любила жизнь, любила веселье, но была цельной. Как ты. Или вот моя Наташа, – вздохнула она. – Это я все свои мечты где-то растеряла.

– Мы все изначально цельные. Беда тому, кто забывает цель и плывет по инерции. Как мощный большой корабль, потерявший свет маяка. А ты не растеряла, ты укрепила – разве есть мечта бо́льшая, чем видеть счастье в глазах ребенка?

– Согласна, – глядя задумчиво на Наташу, грустно улыбалась Лариса. – Тебе бы книги писать. Как точно ты про него сказала, про соседа нашего. И про детей очень точно.

– Пробовала, да терпения не хватает. Ой, – спохватилась Варвара Сергеевна, – у меня, наверное, картошка выкипела!

…Картошку она поставила на маленький огонь минут тридцать назад и, выйдя на террасу, зашла в профиль Агаты в популярной соцсети.

Этот профиль она изучала уже третий день.

Швыдковский вечером того же дня любезно отписался, что фамилия мужа картежницы – Щеглов. Затем вдруг перезвонил и под долетавшее до уха Варвары Сергеевны сопровождение нежной джазовой музыки рассказал, что после внезапного ухода Агаты из катрана игроки еще какое-то время обсуждали девицу и в этой связи показывали ролики ее мужа-погромщика, набравшие в сети сотни тысяч просмотров.

Подходящая по возрасту визажистка Агата Щеглова, проживающая в Северной столице, была в популярной соцсети только одна.

Увеличив фото профиля, Варвара Сергеевна невольно залюбовалась ею, как если бы глядела мужскими глазами.

Ни чертами лицами, ни стилем она не была похожа на ту, другую, с литографии в кабинете. Тем не менее Варвара Сергеевна сразу уловила нечто общее: возможно, в принципиальном, открытом взгляде, таком, какой может принадлежать страстной, властной и вместе с тем жертвенной натуре.

Еще раз проглядев страницу девушки, в разделе «информация» нашла ее имейл и личный статус «все сложно».

В том, что эта девица не имела прямого отношения к убийству, Варвара Сергеевна не сомневалась.

Это подсказывали не только ее интуиция и огромный опыт чтения по лицам, но и логика – в день убийства и вскоре после Агата вывешивала фото с метками геолокации мест и заведений, где бывала с друзьями.

На всех фото ее взгляд был открытым, кое-где даже радостным.