Соблазни меня на рассвете (ЛП)

Неожиданно ее прервал звук взрыва и крики удивленных посетителей, которые находились рядом. Пугающе плотный, удушающий поток пуха заполнил пространство. Казалось, машина для набивания подушек вышла из строя, разбрасывая перья во все стороны.

Молниеносно реагируя, Меррипен снял свое пальто и набросил его на Уин, затем прижал носовой платок к ее рту и носу.

- Дыши через него, - пробормотал он и стал выводить женщину из комнаты. Толпа рассеялась, некоторые люди кашляли, другие ругались, третьи смеялись, пока оседали большие груды белого пуха. Дети, пришедшие из следующей комнаты, кричали от восхищения, танцевали и старались поймать ускользающие летающие перышки.

Меррипен не останавливался, пока они не достигли второго зала, в котором находилась другая выставка. Огромные деревянные и стеклянные витрины были специально построены для показа тканей, которые струились словно реки. Стены были увешаны бархатом, парчой, шелками, хлопком, муслином, шерстью; любым материалом, какой только можно найти, используемый для шитья одежды, обивки или драпировки. Возвышающиеся рулоны находились в вертикальных бобинах, прикрепленных для лучшего обозрения. Они образовывали глубокие коридоры сквозь выставку.

Освобождаясь от пальто Меррипена, Уин бросила на него взгляд и начала задыхаться от смеха. Пух покрывал его темные волосы и прилип к одежде как свежевыпавший снег.

Выражение беспокойства на лице Меррипена сменилось угрюмым.

- Я собирался спросить, не вдохнула ли ты перьевой пыли, - сказал он. - Но судя по шуму, который ты издаешь, твои легкие, кажутся весьма чистыми.

Уин не могла ответить - она слишком сильно смеялась.

Когда Меррипен провел рукой по черным как смоль волосам, положение стало еще более удручающим.

- Не делай этого, - сказала Уин, изо всех сил пытаясь сдержать смех. - Ты никогда… ты должен позволить мне помочь… делаешь только хуже… и ты еще в-велел, чтоб я не дергалась. - Все еще сдавленно смеясь, она схватила его за руку и повела в один из тканевых коридоров, где они были частично скрыты от обзора. Затем они вышли из полумрака в темноту. - Здесь нас никто не заметит. О, ты слишком высок для меня. - Девушка потянула его вниз на пол, и мужчина присел на корточки. Уин встала на колени среди массы юбок. Развязав свою шляпку, она отбросила ее в сторону.

Меррипен наблюдал за лицом Уин, пока она очищала его волосы и плечи.

- Ты не можешь наслаждаться этим, - сказал он.

- Глупый мужчина. Ты покрыт перьями - конечно, я наслаждаюсь этим. - И она действительно получала удовольствие. Он выглядел так… хорошо, восхитительно, стоя на коленях и хмурясь, в то время как Уин снимала с него перья. Она с любовью перебирала густые блестящие пряди волос, чего Меррипен никогда не позволил бы при других обстоятельствах. Уин продолжала смеяться, она не могла остановиться.

Но прошла минута, а затем другая, она перестала улыбаться и почувствовала себя расслабленной и почти умиротворенной, в то время как продолжала снимать пух с его волос. Звук толпы был приглушен бархатом, задрапированным вокруг них, висевшим как занавеси.

Во взгляде Меррипена отражался странный темный жар, очертания его лица были строгими и красивыми. Он походил на опасное языческое божество, появившееся из времен колдовства и магии.

- Почти готово, - прошептала Уин, хотя она уже закончила. Ее пальцы нежно перебирали волосы. Такие блестящие и густые, коротко подстриженные, мягкие, как бархат, пряди у него на затылке.

Девушка задержала дыхание, когда Меррипен задвигался. Сначала она подумала, что мужчина поднимается на ноги, но он приблизил ее к себе и обхватил лицо руками.

Его рот оказался почти рядом с ее губами, девушка почувствовала дыхание Меррипена.

Уин на мгновение была ошеломлена ожесточенной яростью и дикой агрессией.

Она ждала, слушая его тяжелое и затрудненное дыхание, не способная понять, с чем это связано.

- Мне нечего предложить тебе, - сказал он, наконец, гортанным голосом. - Нечего.

Губы Уин пересохли. Она увлажнила их и попыталась сказать сквозь нервную дрожь волнения.

- Себя, - прошептала Уин.

- Ты не знаешь меня. Думаешь, что знаешь, но это не так. Поступки, которые я совершил, то, на что способен… ты и твоя семья - вы все о жизни черпаете только из книг. Если бы ты понимала хоть что-нибудь…

- Заставь меня понять. Скажи, что такого ужасного ты совершил, что продолжаешь меня отталкивать.

Он покачал головой.

- Тогда прекрати мучить нас обоих, - сказала Уин решительно. - Оставь меня сам или позволь уйти мне.

- Не могу, - резко ответил мужчина. - Не могу, черт возьми. - И прежде, чем девушка смогла издать хоть звук, Меррипен ее поцеловал.

Сердце Уин грохотало, и она ответила низким, отчаянным стоном. Девушка ощутила аромат дыма и запах мужчины. Его рот впился в ее губы с примитивным голодом, язык вонзился глубоко и почти с жадностью. Они опустились на колени, обхватив друг друга руками; Уин хотела как можно сильнее прижаться к нему грудью. Она испытывала жар в каждой точке, где соприкасались тела; чувствовала кожу Меррипена, его мускулы, твердые и мощные.