Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы

В физических науках много примеров непредсказуемости, но они, как правило, представляют собой результат случайности, а не чьей-то задумки. Квантовая теория признает, что элементарные частицы “шумят”[90]

, но она не предполагает, что эта хаотичность существует только для того, чтобы расстраивать физиков. Теория хаоса показала, что поведение многих систем очень чувствительно к начальным условиям. В краткосрочной перспективе траектория их развития предопределена, но в долгосрочной становится непредсказуемой. Однако теория хаоса не приписывает хаотичным системам никаких стратегических намерений. Науки о поведении попытались следовать примеру физики и рассматривать непредсказуемость как “шум”. Если одно и то же животное, попадая в одну и ту же ситуацию, поступает по-разному, это называют поведенческим шумом. Но ведь именно этой способностью эволюция наградила мотыльков и кроликов – спасаться от хищников за счет непредсказуемости. Любимый статистический метод психологов, дисперсионный анализ, рассматривает поведение как результат взаимодействия детерминант среды и случайного шума, не имеющего адаптивного смысла. Дисперсионный анализ не учитывает протеизм, поскольку не отделяет случайные ошибки от адаптивной непредсказуемости.

Протеизм не укладывается в рамки этой научной логики. Он адаптивен и в то же время похож на квантовый шум, одновременно функционален и непредсказуем – и этим напоминает человеческую креативность. Вполне возможно, что труднопредсказуемое поведение животных – нечто большее, чем просто побочный эффект сложности их мозга. Быть может, непредсказуемость – это функция мозга, которая развивалась в эволюции специально для того, чтобы загонять в тупик и поражать всех “психологов”, живших до нас. Чтобы понять, почему психология так сложна, нам нужно перестать думать о мозге как о физической системе, полной квантового шума и хаоса, или же как о вычислительной системе, полной информационного шума и программных багов. Нам нужно увидеть в мозге биологическую систему, которая эволюционировала для производства определенных типов адаптивной непредсказуемости в определенных условиях конкуренции и ухаживаний. Если протеизм не искать, то он и не найдется.

Как работает протеизм

Протеизм не требует, чтобы в вашем мозге царила кортикальная анархия в виде случайных нейронных возбуждений. Хаотичность вносится в ваше поведение лишь на определенном уровне и в соответствии с ситуацией. Если вы хаотично убегаете от хищника, траектория вашего перемещения в пространстве, вероятно, непредсказуема. Но на многочисленных других уровнях вы все еще поддерживаете порядок: согласованность распространения потенциалов действия по нервам – для стимуляции мышц, слаженность работы мышц – для приведения в движение конечностей, координированность движений конечностей – для обеспечения эффективного аллюра, зрительно-моторную координацию – для избегания препятствий. Протеизм – это стратегическое использование хаотичного поведения в моменты, когда нужно быть непредсказуемым. Он далек от мазохистского подчинения Фортуне, языческой богине случая и удачи. Протеизм – предвестник человеческой креативности: она тоже подразумевает стратегическое использование новизны с целью воздействия на окружающих, а не хаотичное комбинирование случайных идей.

Протеизм поведения особи в одной ситуации не означает, что она в любой ситуации будет вести себя как генератор случайных чисел. Психологи изучают человеческую способность к рандомизации еще с 1950-х, но, как правило, делают это с помощью письменных тестов, которые не позволяют оценить естественную способность к протеизму. Например, когда испытуемых просят написать случайную последовательность из слов “орел” и “решка”, полученные результаты проваливают статистические тесты на близость к случайным: в них слишком много чередований (“орел, решка, орел, решка”) и мало длинных повторов (“орел, орел, орел, орел”). К середине 1970-х, когда были проведены уже десятки экспериментов по генерации случайных последовательностей, психологи пришли к выводу, что людям рандомизация дается безнадежно плохо.

Однако во время выполнения этих тестов у людей, как правило, не было никакого стимула поступать случайным образом. Когда он есть, получается намного лучше. В 1980-х психолог Аллен Ньюрингер обнаружил, что и крысы, и люди способны генерировать почти идеальные случайные последовательности, если получают вознаграждение и заинтересованы в выполнении задания. Кроме того, имеет значение социальная обстановка. Амнон Рапопорт и Дэвид Будеску выяснили, что, играя в орлянку на реальные деньги, люди очень быстро учатся рандомизировать свои ходы. Им даже не нужно говорить, чтобы они поступали случайным образом: они сами приходят к тому, что выгодно быть непредсказуемыми.