Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные

Религия – это общественное явление, рожденное и взращенное среди людских групп. Возможно, в принципе религия и способна оказаться совершенно частным делом, однако на практике она намного более интересна и привлекательна, когда переживается в группах. На простом, но точном языке экономики религия – это «предмет потребления», производимый людьми коллективно. А значит, мое удовлетворение от религии зависит и от моих «вложений», и от «вложений», внесенных другими людьми. Удовольствие и поучение, которые я извлекаю из воскресной службы, не зависят только от того, что вношу в нее я (мое присутствие, внимательность, участие в общих песнопениях…); они зависят и от того, как много других людей посетило службу, как тепло они приветствуют меня, как хорошо они поют или декламируют (на английском, латыни, иврите, арабском…); от того, сколь восторженно они читают и молятся; от того, насколько глубока их приверженность… Коллективная сторона религии охватывает множество групповых действий: люди вместе слушают проповеди, вместе изучают священные тексты, вместе свидетельствуют о вере, вместе присутствуют на литургии и богослужениях, вместе поют гимны и исполняют священные обряды. Коллективность распространяется также и на религиозные верования и практики, в особенности на наиболее яркие формы переживаний: говорение на языках, чудесные излечения, пророчества, экстатические трансы… Все они длятся дольше и приносят большее удовлетворение, когда переживаются совместно.

Должен признаться, я разочаровался, когда прочел этот фрагмент в первый раз. Как биолог, я полагал, что решением «проблемы безбилетника» и производством общих благ занимаются те, кто с риском для себя предупреждает других о хищнике; те, кто устраивает совместную охоту; те, кто принимает участие в общих трапезах; те, кто добровольно соглашается сократить воспроизводство ради того, чтобы сберечь ресурсы… А применительно к религии – те, кто ухаживает за больными; те, кто дает деньги в долг, не требуя процентов; те, кто орошает участок земли совместно с соседом, живущим ниже по течению реки; те, кто жертвует деньги на выкуп братьев по вере из рабства… Все эти выгоды повышают благосостояние других, и способы, благодаря которым все это претворяется в жизнь, можно измерить в той же твердой валюте, в какой исчисляются индивидуальные затраты: это время, деньги, возможности, здоровье и, наконец, выживание и воспроизводство. Но перечень, приведенный Яннакконе, почти не упоминает о материальных благах. Он состоит из неясных духовных удовольствий, таких как говорение на языках. Нет, он не отрицает материальных выгод; время от времени он говорит о них во всех своих трудах – но он просто не отличает их от выгод духовных и не придает им особого значения, как показывает приведенный выше отрывок. А потому, хоть он и способен точно измерить строгость Церквей и материальные затраты на увлеченность религией, он не измеряет полученных благ с той же точностью – он даже не измеряет их в той же валюте – и ему просто нечего сказать о чистой прибыли, а теория его остается неподтвержденной.

Проверка делом: материальные блага от современной Церкви