Собрание сочинений

Чем питается призрак? Отбросами сна,отрубями границ, шелухою цифири:явь всегда наровит сохранить адреса.Переулок сдвигает фасады, как зубы десна,желтизну подворотни, как сыр простофили,пожирает лисатемноты. Место, времени мстяза свое постоянство жильцом, постояльцем,жизнью в нем, отпирает засов, -и, эпоху спустя,я тебя застаю в замусоленной пальцемсверхдержаве лесови равнин, хорошо сохраняющей мысли, чертыи особенно позу: в сырой конопляной

многоверстной рубахе, в гудящих стальных бигудиМать-Литва засыпает над плесом,и тыприпадаешь к ее неприкрытой, стеклянной,поллитровой груди.

XI

Существуют места,где ничто не меняется. Это -заменители памяти, кислый триумф фиксажа.Там шлагбаум на резкость наводит верста.Там чем дальше, тем больше в тебе силуэта.Там с лица сторожамоложавей. Минувшее смотрит впереднастороженным глазом подростка в шинели,

и судьба нарушителем пятится прочьв настоящую старость с плевком на стене,с ломотой, с бесконечностью в форме панелилибо лестницы. Ночьи взаправду граница, где, как татарва,территориям прожитой жизни набегомугрожает действительность, и наоборот,где дрова переходят в деревья и снова в дрова,где что веко не спрячет,то явь печенегомкак трофей подберет.

XII

Полночь. Сойка кричитчеловеческим голосом и обвиняет природу

в преступленьях термометра против нуля.Витовт, бросивший меч и похеривший щит,погружается в Балтику в поисках бродук шведам. Впрочем, земляи сама завершается молом, погнавшимся закак по плоским ступенькам, по волнамубежавшей свободой.Усилья бобрапо постройке запруды венчает слеза,расставаясь с проворнымручейком серебра.

XIII

Полночь в лиственном крае,в губернии цвета пальто.

Колокольная клинопись. Облако в виде отрезана рядно сопредельной державе.Внизупашни, скирды, платочерепицы, кирпич, колоннада, железо,плюс обутый в кирзучеловек государства.Ночной кислороднаводняют помехи, молитва, сообщеньяо погоде, известия,храбрый Кощейс округленными цифрами, гимны, фокстрот,болеро, запрещеньябезымянных вещей.

XIV