Собрание сочинений

Шпили, колонны, резьба, лепнинаарок, мостов и дворцов; взгляни на-верх: увидишь улыбку львана охваченной ветров, как платьем, башне,несокрушимой, как злак вне пашни,с поясом времени вместо рва.

XIII

Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятымлицом, сравнимым во тьме со снятымс безымянного пальца кольцом, грызяноготь, смотрит, объят покоем,в то «никуда», задержаться в коеммысли можно, зрачку – нельзя.

XIV

Там, за нигде, за его пределом– черным, бесцветным, возможно, белым -есть какая-то вещь, предмет.Может быть, тело. В эпоху тренья

скорость света есть скорость зренья;даже тогда, когда света нет.1973

Литовский ноктюрн: Томасу Венцлова

I

Взбаламутивший мореветер рвется как ругань с расквашенных губв глубь холодной державы,заурядное до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до извлекая из каменных труб.Не-царевны-не-жабыприпадают к земле,и сверкает звезды оловянная гривна.И подобье лицарастекается в черном стекле,как пощечина ливня.

II

Здравствуй, Томас. То – мойпризрак, бросивший тело в гостинице где-то

за морями, гребяпротив северных туч, поспешает домой,вырываясь из Нового Света,и тревожит тебя.

III

Поздний вечер в Литве.Из костелов бредут, хороня запятыесвечек в скобках ладоней. В продрогших дворахкуры роются клювами в жухлой дресве.Над жнивьем Жемайтиивьется снег, как небесных обителей прах.Из раскрытых дверейпахнет рыбой. Малец полуголыйи старуха в платке загоняют корову в сарай.Запоздалый еврейпо брусчатке местечка гремит балаголой,вожжи рвети кричит залихватски: «Герай!»

IV

Извини за вторженье.Сочти появление завозвращенье цитаты в ряды «Манифеста»:чуть картавей,чуть выше октавой от странствий в дали.Потому – не крестись,не ломай в кулаке картуза:сгину прежде, чем грянет с насестапетушиное «пли».Извини, что без спросу.Не пяться от страха в чулан:то, кордонов за счет, расширяет свой радиус бренность.Мстя, как камень колодцу кольцом грязевым,над Балтийской волнойя жужжу, точно тот моноплан -точно Дариус и Геренас,но не так уязвим.

V

Поздний вечер в Империи,в нищей провинции.Вбродперешедшее Неман еловое войско,ощетинившись пиками, Ковно в потемки берет.Багровеет известкатрехэтажных домов, и булыжник мерцает, какпойманный лещ.Вверх взвивается занавес в местном театре.И выносят на улицу главную вещь,разделенную на трибез остатка.Сквозняк теребит бахромузанавески из тюля. Звезда в захолустьесветит ярче: как карта, упавшая в масть.И впадает во тьму,по стеклу барабаня, руки твоей устье.Больше некуда впасть.

VI