Собрание сочинений. Том 1. Революция

Этим объясняется жадность Прозоровского и митрополита к шелку и тот необъясненный буржуазными историками случай, когда воевода беспрепятственно впустил в город армию разинцев, покрытую кровавой славой персидских походов, вооруженную не только ружьями, но и пушками.

Разин первый раз Астрахань взял в плен шелком, а не оружием.

Казаки фунт шелка продавали по 18 денег, обходился же он казне по 1 руб. фунт при нормальной торговле и продавался ею по полтора рубля. Скупив у разинцев шелк за баснословно дешевую цену, воевода и митрополит стали пытаться возвратить Разина на разбойные дела и снова на Персию. Это подтверждается историческими документами. Дальше идут наши догадки. Воевода и митрополит установили связь с пленной персидской княжной, находившейся в казацком лагере, любимой Разиным.

Княжна, может быть по любви, склоняла Разина к новой поездке в Персию. Там шах мог отвести казакам земли для поселения на вечные времена. Княжна поддерживала связь с Прозоровским и митрополитом, вольно или невольно выполняя шпионские задания.

В такой ситуации вопрос был решен Разиным иначе. Он, узнав о предательстве княжны и о намерениях астраханского воеводы, бросил княжну в Волгу и, побуждаемый массой, все более притекавшей к нему в лагерь с севера, из метрополии, — взял штурмом Астрахань, сбросил Прозоровского и митрополита с колокольни и объявил казакам и народу о походе на Москву.

Вот сюжетная схема одного из начальных и главных эпизодов разинского движения, которую мы вводим в первый фильм.

Теперь становится понятным, в частности, и наивный рассказ голландского мастера Стрюйса о княжне и Разине, которого он видел под Астраханью.

В работе нам помогают: Академия наук СССР (Историко-археографический институт — консультация по первоисточникам) и Государственная публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (иконографические материалы о разинщине).

1935

КАКИМ БЫЛ ПУГАЧЕВ?

I

В сценарии Ольги Форш было увлекательно показано грозное и вдохновенное восстание Пугачева.

Исторически Пугачев был намечен Ольгой Форш очень интересно.

Он не был по-современному политически грамотен.

Народ любил Пугачева за удаль, за смелость и не очень настаивал на царском его происхождении. Но не нужно так тщательно снимать с Пугачева обвинение в самозванстве, как это сделано в картине.

О пугачевском восстании писал Пушкин. Гринев описывает пугачевцев, поющих песню «Не шуми, мата зеленая дубравушка».

«Их грозные лица, стройные голоса, унылое выражение, которое придавали они словам и без того выразительным, — все потрясало меня каким-то пиитическим ужасом».

Песню, которую пели пугачевцы, Пушкин называл не разбойничьей, а бурлацкой.

Сразу после этой картины Пушкин показал Пугачева насмешливым и непритворно веселым.

Восстание будет разбито, люди казнены, но народ бессмертен. Чувство этого бессмертия жило в полках народной армии Пугачева.

Лента, которую задумала Ольга Форш, показывала насмешливое непризнание народом екатерининского правительства.

Очень хорошо была задумана сцена, когда сжигали дом Пугачева и место посыпали солью, бабы растаскивали эту соль, потому что на соли лежал царский акциз и соль была дорога.

Пушкин отмечал, что воззвания Пугачева были написаны хорошо и понятны народу, а манифесты Екатерины были даже по языку народу чужды.

Народ иронически относился к клеветническим выдумкам Екатерины, которыми она хотела опорочить восставших.

Все это — замечательный материал для картины, но это не снято.

Превосходно задуманная сцена, когда писарь читает бумагу с проклятием и голосом превращает эту бумагу в панегирик Пугачеву, снята так неотчетливо, что о смысле можно только догадываться.

Пугачев принимает парад. Перед ним церемониальным маршем проходят солдаты екатерининских полков, еще не понимая, что происходит и где они находятся. Ненавидя Емельяна, ведут свои роты офицеры.

Восхищается Емельяном баба, которая когда-то объявила, что жив император Петр III. Она знает, что на троне сидит Емельян, но думает о том, что царь не настоящий только тогда, когда смотрит на Софью. Для нее Емельян лучше любых петров третьих.

Софья колеблется между враждой к мужу, который ей изменил, и восторгом перед мужиком, который победил дворян. Человек, который принимает парад, для нее герой. Обе женщины знают, что Пугачев не император.

В сценарии были и ошибки. Не показано расслоение казаков, а это очень важно. Стремясь показать Пугачева послушным орудием в руках богатых казаков, автор искажает характер вождя крестьянского восстания.

II

К. Скоробогатов[583], играющий Пугачева, — хороший актер. Он вызывает к себе симпатию. Зритель, смотря на него, любит Емельяна.

Но Пугачев, снятый режиссером Петровым-Бытовым[584], — обреченный человек. У этого человека большое мужество, он не плачет, но полон чувства жертвенности.

В ленте нет оптимизма сценария.

Даже когда пугачевцы веселятся, они делают это как будто только для вида. Между ними и зрителем чувствуешь незримый оркестр, потому что все это — опера.