Собрание сочинений (Том 2)

Но самое большое удовольствие Сенька испытывал от встреч с милиционерами. На каждого из них он смотрел такими откровенно восторженными глазами, что многие отвечали ему улыбкой, кивком головы, а иногда и просто так:

- Привет, герой!

- У тебя с милицией прямо особая дружба! - шутил отец. - Что ни милиционер, так обязательно здоровается с тобой.

- Они хорошие! - отвечал Сенька.

О чем только не думал он в этот день, вышагивая рядом с отцом по городу! Но о чем бы он ни думал - он думал о хорошем.

- Папк! А если похлопотать, то сменят нам название? Как? - спросил Сенька у отца, когда они, уставшие, нагруженные покупками, сели в поезд, чтобы ехать обратно.

- Какое название, сынок? - переспросил отец.

- Да наше! Старые Дворики. Почему они старые? Новые куда лучше, объяснил Сенька.

- А что ж, если похлопотать, то, пожалуй, и сменят, - сказал отец. Пора уже!

Тут можно было бы поставить точку да и закончить эту маленькую повесть. Можно - и никак нельзя. Ведь у Сеньки вся жизнь впереди!

ТОЛЬКО НЕ ЗАВТРА

1

Погода в это лето не ладилась. Солнечные дни постояли с неделю и теперь уже совсем забылись. Небо хмурилось, поливало землю мелкими и крупными дождями, а если и выпадали просветы, то ненадолго. Температура не поднималась выше восемнадцати, а по ночам и совсем падала. В одних трусах на крыльцо не выбежишь!

Более теплые дни кончались грозами, порой с градом, и опять начинались длинные, нудные дожди.

"В общем, не то весна, не то осень", - говорили приезжие горожане. А их в Залужье бывало много. И правильно говорили. Горожанам известно, что нужно: позагорать да покупаться. А тут какое купанье! У местных мальчишек и то, как вылезут из Быстрицы, вся кожа в мурашках. Да и подождать мальчишки могут хорошей погоды. А у приезжих - отпуск. Не подождешь. Месяц не покупался, не позагорал - возвращайся домой ни с чем. И не поверят, что отдыхал!

И еще. На беду приезжим, комарья в этом году развелось видимо-невидимо. Ох уж и доводило оно отдыхающих! Своих, залужских, комарье как-то не трогало. Может, надоели комарам свои? Зато приезжие ходили искусанные и расчесанные до крови. Идут по селу и чешутся. Особенно женщины. Даже стесняться перестали. Ни днем, ни ночью нет от комаров спасу. В доме форточку боятся открыть, не то что окно: "Налетят проклятущие - всю ночь не уснешь!"

Павка даже жалел отдыхающих. Только самому-то ему что до этой погоды. Комары Павку не кусали. Купаться и так можно. Ну, а о загаре он и подавно не думал. И зачем ему особо загорать, когда он и так весь год сам по себе загорелый. Мать каждую неделю моет Павку, а то и отец поможет - все одно загар не отмывается.

- Чернявый, чисто цыган! - вздыхает мать и добавляет: - В твою родню пошел.

Отец соглашается:

- Видно, так. Моя прабабка чистокровной цыганкой была...

Павке нет дела до своей родословной. Лишь бы за грязь не ругали зазря. А вот в натуре у него и верно, может, есть что-то цыганское. Бродить любит, особенно по лесам. На уроках сидеть долго не любит. Сорок пять школьных минут для него - сущая мука! А сколько их, таких сидячих уроков, набралось за два года!

Правда, уроки не только сидячие бывают. И физкультура, например, и всякие другие, когда ребята что-то делают. В поле работают на прополке, или на уборке на пришкольном участке, или - еще лучше - в мастерской. Мастерить Павка любит.

А летом Павке совсем хорошо. И уроков никаких, и броди целыми днями где захочешь. По лесам бродить - это здорово!

Леса вокруг Залужья не перевелись, хотя с севера и подступал к ним вплотную город. Но город рос разумно - без вырубки. Улицы и дома вписывались в лесные просеки, и даже асфальтовые тротуары ловко обходили стволы сосен.

Залужские леса почти сплошь сосновые. Редко попадались в них ель и береза, еще реже - кустарник. Говаривали, что в древние времена шумело здесь море. А сейчас от моря один песок остался. Песчаные почвы поросли бескрайними зарослями черники. Там же, где остались низинки и впадины, росла и брусника и даже клюква. Только клюква - уже у самых болот.

Павка любил свои сосновые леса и, наверное, не согласился бы променять их ни на какие иные. Пусть там говорят о красоте березовых рощ и дубовых опушек. Все они, по мнению Павки, не стоили и одного ряда сосен самых красивых и живых деревьев на свете.

Вот они стоят - высокие, ровные, словно бы одинаковые, а на самом деле вовсе не похожие друг на друга. И не только стволами и ветками, а и цветом коры. У каждой сосны, будь то большая или маленькая, своя окраска, свой узор. И солнечным утром свой, и пасмурным днем, и в осеннюю непогодь, и в зимнюю стужу. И шумит каждая сосна по-своему. А вместе все сосны собирают свои шумы в общий дружный шум, похожий на человеческое дыхание. И на шум моря, которого давно нет в этих краях и которого Павка никогда не видел.

"Сосны - как люди, - думал Павка. - Вместе собрались - вроде и похожи все, а посмотришь - каждая на свое лицо".

И еще Павка любил сосновый лес за его особый запах. Это был запах разных дел - плотничьих, сапожных, малярных... Да что там говорить - всех на свете.