Собрание сочинений. Том 3

Взад-вперед между кручамиХодит ветер колючий,Раздвигая летучиеТемно-желтые тучи.А над ними высокоеНебо львиного цвета,Гром, по-волжскому окая,Пробирается где-то.Знаки молнии розовой,Как связиста петлицы,Небо, полное грозами,Хочет ливнем пролиться.

1958

ЧЕРСКИЙ[124]

Голый лес насквозь просвеченСветом цвета янтаря,Искалечен, изувеченЖестким солнцем января.Там деревьям надо витьсяИ на каменном полуПодниматься и ложиться,Изгибаться вслед теплу.Он рукой ломает слезы,

А лицо — в рубцах тайги,В пятнах от туберкулеза,Недосыпа и цинги.Он — Колумб, но не на юге,Магеллан — без теплых стран.Путь ему заносит вьюгаИ слепит цветной туман.Он весной достигнет целиИ наступит на хребтыВ дни, когда молчат метелиИ когда кричат цветы.Он слабеет постепенно,Побеждая боль и страх,И комок кровавой пеныПузырится на губах.И, к нему склоняясь низко,Ждет последних слов жена.Что здесь далеко и близкоНе поймет сейчас она.То прощанье — завещанье,Завещанье и приказ,Клятвенное обещанье,Обещанье в сей же час.Продолжать его деянья —Карты, подвиг, дневники,

Перевалам дать названьяИ притокам злой реки.Ключ к природе не потерян,Не напрасен гордый труд,И рукой жены домеренГероический маршрут.Он достойно похороненНа пустынном берегу.Он лежит со славой вровень,Побеждающий тайгу.Он, поляк, он, царский ссыльный,В платье, вытертом до дыр,Изможденный и бессильный,Открывает новый мир,Где болотные просторыОкружил багровый мох,Где конические горыВулканических эпох.

1958

ЗА БРУСНИКОЙ[125]

Посреди спрутообразныхРаспластавшихся кустов,Поперек ручьев алмазных,

Вдоль порфировых щитов,Подгоняемые ветром,Мы бредем в брусничный райС четырех квадратных метровПо корзине собирай.Привяжи повыше мету —Телогрейку иль платок,Чтоб тебя не съело лето,Дальний Северо-Восток.Здесь не трудно, в самом деле,Белым днем, а не впотьмахПотеряться, как в метели,В этих кочках и кустах.

1958

* * *[126]

Гиганты детских лет,Былые Гулливеры,Я отыскал ваш следУ северной пещеры.Разбужены чуть светРевнителем равнины,Варили свой обедНочные исполины.В гранитном котелке,

А может быть, и чаше,В порожистой рекеЗаваривали кашу.Кружился все сильней,Сойдя с земных тропинок,Весь миллион камней,Как миллион крупинок.

1958

* * *[127]

Огонь — кипрей! Огонь — заря!Костер, внесенный в дом.И только солнце январяНе смеет быть огнем.Оно такое же, как встарь,Внесенное в тайгу,Оно похоже на янтарь,Расплавленный в снегу.А я — как муха в янтаре,В чудовищной смоле,Навеки в этом январе,В прозрачной желтой мгле.

1958

СЕСТРЕ