Собрание сочинений. Том 3

Ты — связь времен, судеб и рода,Ты простодушна и щедраИ равнодушна, как природа,Моя последняя сестра.И встреча наша — только средство,Предлог на миг, предлог на часВернуться вновь к залогам детстваИгрушкам, спрятанным от нас.Мы оба сделались моложе.Что время? Дым! И горе — дым!И ты помолодела тоже,И мне не страшно быть седым.

1958

КРУГОВОРОТ

По уши в соленой пене,В водяной морской пыли,Встанут волны на колени,Поцелуют край земли.Попрощались с берегамиИ родной забыли дом…Кем вернетесь вы? Снегами?Или градом и дождем?

Нависающим туманом,Крупнозвездною росой,Неожиданным бураномНад прибрежной полосой…И в земном круговороте,Хладнокровие храня,Вы опять сюда придете,Очевидно, без меня.

1958

ЛУННАЯ НОЧЬ[128]

Вода сверкает, как стеклярус,Гремит, качается, и вот —Как нож, втыкают в небо парус,И лодка по морю плывет/Нам не узнать при лунном свете,Где небеса и где вода,Куда закидывают сети,Куда заводят невода.Стекают с пальцев капли ртути,И звезды, будто поплавки,Ныряют средь вечерней мутиЗа полсажени от руки.Я в море лодкой обозначу

Светящуюся бороздуИ вместо рыбы наудачуИз моря вытащу звезду.

1958

* * *[129]

Это чайки с высотыНизвергаются — и вскореПревращаются в цветы —Лилии на сером море.Ирисы у ног цветут,Будто бабочки слетелисьНа болотный наш уют,Появиться здесь осмелясь.На щеках блистает снег,Яблоневый цвет блистает,И не знает человек,Отчего тот снег не тает.

1958

ПРИМОРСКИЙ ГОРОД

Предместье кажется седымОт чайных роз

Иль это только белый дымОтбросил паровоз?Чуть задевая за карниз,Здесь облака вися г,Как мраморный античный фризУ входа в город-сад.Агавы зелень как костер,Как будто сам МатиссВелел — и сделался остерАгавы каждый лист.И синеватый дождь гремит,И хлещет по щекам,И, моря изменяя вид,Мешает маякам.А если дождь внесут в сады,То каждый сад —Как газированной водыПузырчатый каскад.Как будто там горячий цех,Тяжелые труды,И вот расставлены для всехФонтанчики воды…

1958

* * *

Куда идут пути-дороги!Зачем мне хочется сейчас,Не вытирая вовсе ноги,Войти в чащобу, не стучась.В тот лес, пейзажами набитыйИ птичьей грубой воркотней,Так невнимательно укрытойНеразговорчивой листвой.Меня бы там отобразилоКривое зеркало ручья,Чтоб всей лесной могучей силеДо гроба был покорен я.И, может быть, для славы вящейНевзрачных синеньких цветовС опушек нашей русской чащиЯ проповедовать готов.Я сам найду свои границы,Не споря, собственно, ни с кем.В искусстве незачем тесниться:В искусстве места хватит всем.

1958

ВИКТОРУ ГЮГО[130]