Собрание сочинений. Том 6

В одном из первых номеров нашей газеты мы заявили, что крайняя левая берлинского согласительного собрания составила бы. за исключением трех-четырех человек, крайнюю правую в Конвенте^[224]. Штейна и Вальдека мы никогда не относили к числу этих трех-четырех человек.

Что касается самого г-на Штейна, то мы помним то время, когда он выступал против республиканцев в качестве фанатичного конституционалиста, когда он в «Schlesische Zeitung»^[225] занимался самыми настоящими доносами на представителей рабочего класса и использовал для этой цели одного учителя, своего единомышленника и теперешнего члена «Союза сторонников законного порядка».

Такой же жалкой, как само собрание соглашателей, была и так называемая демократическая фракция этого собрания. Можно было предвидеть заранее, что эти господа признают октроированную конституцию, дабы вновь быть избранными. Для взглядов этих господ характерно, что они после выборов отрицают в демократических клубах то, что отстаивали до выборов на собраниях выборщиков. Эта мелочная, плутоватая либеральная изворотливость никогда не была присуща дипломатии революционеров.

Написано 16 февраля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 225, 18 февраля 1849 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ВЕНСКИЙ КОРРЕСПОНДЕНТ «KOLNISCHE ZEITUNG»

Кёльн, 17 февраля. Одной загадкой меньше в мировой истории! Г-н Шванбек, который пишет редакционные статьи в «Kolnische Zeitung» под значком А и одновременно помещает в той же «Kolnische Zeitung» корреспонденции из Вены

под значком , как известно, в тех и других статьях из кожи вон лез, клевеща на мадьяр, обвиняя их в трусости и подлости, и не только разбивал их, но и неоднократно уничтожал, восторженно приветствуя вступление объединенной армии в сопровождении военно-полевых судов в различные города и комитаты Венгрии.

Г-н Шванбек теперь сам разрешил загадку; подобно Ахиллесу, наш Шванбек только сам может залечивать нанесенные им раны.

Каково же решение загадки? — Страх перед Вельденом. Этим объясняется оплевывание венцев и мадьяр, жалкая ложь о военных успехах австрийцев, пресмыкание и заигрывание с хорватами и пандурами.

Ибо, — говорит знаменитый Шванбек, — ибо, говорит он:

«До сих пор комендант барон Вельден буквально называл лжецами и удостаивал почетного титула злодея тех, которые осмеливались усомниться в победоносном продвижении императорской армии во всех пунктах монархии» («Kolnische Zeitung» № 40).

Из-за почтения к Вельдену читатели «Kolnische Zeitung» должны были в течение двух месяцев читать лживые венские корреспонденции под значком о войне в Венгрии.

Гёте сказал о Пусткухене:

«Ведь даже у кита есть вши, так мне ли быть от них свободным»^[226]. То же самое может сказать Кошут о Шванбеке.

Написано Ф. Энгельсом 17 февраля 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 225, 18 февраля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ЗЕДТ

Кёльн, 17 февраля. В каждом местечке есть свой esprit fort {светлый ум. Ред.}; среди кёльнской прокуратуры тоже имеется таковой. Esprit fort кёльнской прокуратуры — некий Зедт, homo novus atque ignotus {человек новый и неизвестный. Ред.} (иначе говоря: глубокий мыслитель).

Существует двоякого рода смелость: смелость превосходства и смелость умственного убожества, черпающая силу из своего официального положения, из сознания, что она пользуется в борьбе привилегированным оружием и т. д. Какого рода смелость из этих двух проявил esprit fort кёльнской прокуратуры в своей вчерашней обвинительной речи против Кинкеля^[227], публика решит сама, когда будут опубликованы протоколы судебных заседаний. Она учтет при этом, что г-н Зедт еще молод.

Однако мы пренебрегли бы нашим журналистским долгом, если бы тотчас же не познакомили европейскую публику с одним изречением нашего esprit fort. Мы знаем, что Демосфен кёльнской прокуратуры пытался сгладить это место своей речи последующей интерпретацией. Но мы слишком высоко ценим непосредственные откровения вдохновенного гения, чтобы допустить искажение и ослабление их посредством комментариев — результата более поздней рефлексии.

Г-н Зедт, заместитель государственного прокурора, заявил: