Собрание сочинений. Том 7

На улице Перси Биши Шелливсе здания серые похорошели.В Озерной Школе промокших пеленокродился ребенок.Подошвы свои отскребите от грязи                                               и погасите ваш «Винстон».Этаж материнства.Рождается в женщине мать                                  и страданьем своим наслаждается.Рождается сын – с ним отец его тоже рождается.И все возрождается под небесами:и спичек мильоны                             становятся снова лесами.Снег русский на Бормус летит,                                   превращаясь в английские ливни,и белые пятнышки трубок «Данхилл»                                                        превращаются снова

                                                            в слоновые бивни.Бифштексы срастаются снова в коров.                              Наполняются рек пересохшие устья.Из банок с гусиным паштетом                                 летят в облака возрожденные гуси.В «Конкорде» домой возвращается мост,                                      что в Америку продан на вынос.Замшелые камни моста в первом классе сидят                                                      и пьют себе «Гиннес».И все это сделал наш сын —                              наше чудо с морщинистым личиком.Он мост между мной и тобой.Никому не удастся                               его разобрать по кирпичикам!Он требует грудь.                                         Аппетит у него жесточайший.Он между народами нашими                                              мостик хрупчайший,

                                                                       тончайший.Любимая, дай ему двигаться,                                               не пеленай его туго!О, если бы все народы,                                     как мы, любили друг друга!Но почему они сморщены —                                             новорожденные дети?Они заранее морщатся                                     от гадостей всяких на свете.А корреспондент в палате                                          уже с авторучкою тычетсяи между ребенком и грудью                                     вставляет вопрос политический.Не троньте этаж материнства                                                и мальчика моего.Не портите                  матери

                             молоко!Не дам я в обиду сына,                                     из матери яростно пьющего,завернутого, как в пеленки,                                 в страницы Шекспира и Пушкина.Потомок ирландских разбойников,                                           сибирских крестьян-бедолаг,завернут он в Джолли Роджер                                         и в парус байкальских бродяг.Я вижу индуса в прихожей                                 со странным рулоном под мышкой.Развертывает.                       Это коврик.                                          Встает на колени с одышкой.И шепчет он, сняв ботинки,                                             застенчивый нелюдим,молитву за сына, который                                          родился рядом с моим.

И чтоб не случилась английская                                                     и русская Хиросима,да будет земля всей планеты                                          ковром для молитвы за сына!На этаже материнства                                    крик торжествующий взвился —крик англо-русского чуда                                      в руках медсестры мисс Вилсон.Голого, словно истина,                                     поднял нашего сынаБог в белом халате, скрытый                                               под именем доктора Сида.Мы мало живем на свете.                                        Как минимум надо лет триста!О, если б решалось все в мире                                                 на этаже материнства!Бормус, Англия, 4 февраля 1979

«Мой сын курлычет песенку свою…»