Как на станции Зимачто-то тихо спят дома,ставни ерзают, ворота,и под шамканье омета,под кряхтение заплота,словно где-то у кого-тотоже тяжкий недосып,раздается: скрип-скрип-скрип…История века дописана. Мы оказались в постскриптуме,цепляясь за клочья из рук ускользающей русской земли.На станции детства – Зима так пугает ночами поскрипыванье,страшней, чем скрипели когда-то колодезные журавли.Над бывшими нами, над бывшей великой державоюи над поездами, которые сбились с пути,чего-то о что-то дрожливое трение ржавоескулит и повизгивает по-щенячьи почти.И с жалостью смотрит уволенная уборщица,как ветер взметает заржавленные от обиджелезные кольца, веревки, изрядно уже перетершиеся,качелей детсада,который крест-накрест забит.Скрип-скрип-скрип-скрип…Будто бы река без рыб,будто небеса без птиц,детский сад без детских лиц.Как мы, станция Зима,уцелеем от беды?Открываем детдома,закрываем детсады.Племя русских могиканльет красители в стакан.Скрип-скрип-скрип-скрип…Ключик есть, да только скрыт,в ту воскресшую Россию,где качели – не пустые, где летит, сорвавшись, вдальдетский крошечный сандаль…Бездетный народ незаметно окажется при смерти,и страшно смотреть, как над кладбищем бывших идейв качелях детсадовских ветер качает лишь призракиеще до рождения вымерших русских детей…Скрип-скрип-скрип-скрип…Наш народ,ты не погиб?!Станция Зима, 3 июня 1994