Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

Он положил тело на землю, возле тумбы, и увидел, что весь испачкался кровью; повсюду — на груди, на руках, даже как будто на подбородке были темные пятна. Он порылся в карманах, вытащил заскорузлый платок и принялся старательно вытирать руки. Пятна сразу отошли, затерлись.

— Помогите же, черт возьми, ведь нужно перевязать, сейчас же, немедленно!

Откуда-то из-за угла выплыл милиционер.

— В чем дело, гражданин?

Сергей молча вытирал руки и, оттянув край пиджака, смотрел, есть ли на нем пятна.

— В чем дело, гражданин?

— Ну, в чем же дело?.. — отвечал Сергей.

— В чем дело, что с этой гражданкой?

— Я не успел добежать, понимаете, как тот, в матросской блузе… Я кричал, да никого не было. Один встретился было…

Милиционер быстро нагнулся к Екатерине Ивановне, дотронулся до нее рукой.

— Мертвая, что ли?

Он выпрямился, схватился рукой за кобуру, болтавшуюся у него на поясе, и пронзительно свистнул.

— Да нет же, какая мертвая! Ранили, нужно помочь, перевязать, у вас должен же быть бинт под рукой, дежурный бинт, понимаете?

Второй милиционер подбежал к ним с угла Лахтинской и остановился, придерживая рукой шашку.

— Этого надо в дежурку… Мертвая.

Первый милиционер посмотрел на Сергея и взял его за плечо.

— Извозчик!

Сергей пошатнулся и попытался снять с плеча руку милиционера.

— В дежурку? Зачем, в какую дежурку? Чудаки, вы думаете, это я? Поймите вы, что кто-то в блузе, я не успел добежать, как он… А я уже не мог помочь, ведь я же нес ее на себе, не мог даже поддержать голову.

Милиционер посадил его в пролетку. Он сел и продолжал говорить с горячностью.

— Карпухин, эту придется, должно быть, в Петропавловскую, — сказал милиционер.

— Поезжай, — добавил он и ткнул извозчика локтем в спину.

— Стойте, а как же она? — закричал Сергей. — Поймите же вы, черт возьми, что нужно перевязать рану!

— Сидите смирно, гражданин, — отвечал милиционер.

Сергей закинул голову, вытянул ноги, закрыл глаза.

— Оружие есть? — вдруг спросил милиционер.

— Ни о чем я с вами не буду говорить, — раздраженно сказал Сергей, — если вы могли оставить без всякой помощи… Куда вы меня везете?

— Оружие есть? — повторил милиционер.

Он вытащил револьвер одной рукой, а другой мельком ощупал одежду Сергея.

— А-вввв, — вдруг завыл Сергей, — не везите меня, говорю вам, это тот, в матросской блузе… Разве я стал бы… Да я ее по всему городу искал…

Извозчик остановился.

Милиционер вытолкнул Сергея и сам соскочил с пролетки.

— Идите вперед!

Они поднялись по лестнице и прошли через полутемный коридор.

В коридоре Сергею, как тогда у Сушки, вдруг нестерпимо захотелось спать. Он потянулся, зевнул.

— Да вить ни продавали ничиво, — сказал из угла чей-то густой голос, — ничиво, ни капильки, вить гли сибя гнали, исключительно гли себя, ей-богу.

Милиционер оставил Сергея в коридоре и сам скрылся за дверью.

— А что до того, что гражданину Коврину, так вить кливита, ей-богу, все кливита, — продолжал голос, — гражданин Коврин, он и непьющий, он совсем у бабки покупал. Он рази может так пить?

Милиционер вернулся снова, взял Сергея за плечо и молча втолкнул его в комнату.

За столом сидел участковый — небольшой, коренастый, похожий немного на калмыка, с вежливым и даже участливым лицом.

Он писал, сощурив глаза, старательно выводя буквы.

Сергей прочитал вверх ногами: «Протокол».

Участковый поднял на него глаза и спокойно промолвил:

— Как ваша фамилия, гражданин?

— Да нет же, не в том дело, как фамилия. Ведь убили ее, понимаете! Или нет, еще, может быть, и не убили!

Сергей вдруг взволновался и двинулся куда-то; но не успел он и на шаг отойти от стола, как участковый повторил:

— Как фамилия?

— Веселаго.

Сергей побледнел и ударил себя в лоб рукой:

«Что я сделал! Ведь Веселаго же, в самом деле Веселаго».

Но тут же он добавил, как будто назвать имя было совершенно неизбежно, когда названа фамилия.

— Сергей. Сергей Веселаго.

— Сергей Веселаго, так, — промолвил участковый. — Документы имеются?

— Документы? Да нет, у меня и не может быть никаких документов. Ведь я…

«Только бы не сказать, не сказать, не сказать, что бежал, что скрываюсь».

— Что вы?

— Нет, ничего.

Участковый медленно отодвинул от себя протокол и уставился на Сергея с вниманием.

— Веселаго? Сергей Веселаго?

Он помолчал с минуту, двинул пером по бумаге и, вместо того чтобы приказать отвести арестованного в дежурку, неожиданно для себя самого продолжал допрос:

— Ну, хорошо. Так, значит, документов у вас не имеется. Так. А как зовут женщину, у трупа которой вы были задержаны?

Слово «труп» показалось Сергею похожим на деревянную круглую колотушку, которой разбивают мясо.

— Труп! Да нет же! Я, еще когда ехал на извозчике, хотел сказать, что бывают такие случаи, что оживляют, понимаете ли, оживляют! Каким-то образом сжимают в руке сердце, и оно начинает биться.

— К сожалению, труп, — вежливо сказал участковый, — так как же зовут эту женщину?

— Молоствова Екатерина Ивановна.

— Молоствова Екатерина Ивановна, — записал участковый, — какая профессия и сколько лет?

— Не знаю сколько. Стенографистка.

— Стенографистка, отлично; а где же она проживает, вам известно?