Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

Снова оглянувшись несколько раз, она плотнее закуталась в шаль, быстро перебежала дорогу и пошла по Бармалеевой.

Пятак пропустил ее мимо себя, вышел из-за своей засады, догнал двумя шагами, взмахнул рукой и, внезапно оскалив зубы, ударил ее ножом в спину между лопаток…

Сергей остался ждать во дворе полуразрушенного дома на Малом проспекте.

Он присел на груду камней возле какой-то канавы, пролегавшей тотчас же за разбитой стеной.

Беловатый кирпич, бесшумно сыпавшийся под ногами, покрывал двор.

Сергей сидел перед надтреснутой стеной с темно-серыми пятнами, походившими на театральные рожи.

Какие-то пустяки все лезли в голову; очень явственно стучало сердце. Он долго потирал лоб, стараясь вспомнить что-то необходимое, нужное сию же минуту, без всякого замедления.

Это необходимое было лицом Екатерины Ивановны, которое вылетело у него из памяти и ушло куда-то, откуда его вернуть было невозможно.

Вместо лица Екатерины Ивановны все лезли на глаза театральные рожи…

Прошло минут двадцать, как ушла Сушка.

Надоело ждать; он вскочил и принялся ходить по двору, заглядывая в темные стекла, топча осколки стекла, разбитый кирпич.

Заброшенный сарай скривился на сторону, дверь висела на одной петле. Сергей толкнул ее ногой, она проскрипела ржавым басом.

Прошло еще с полчаса. Он наконец потерял терпение и выглянул из пустыря: никого не было видно.

Пройдя через ворота, он заглянул за угол и вышел на Бармалееву.

Шагов за двадцать он различил темную фигуру какого-то человека; издалека он принял его за военмора.

Человек шел по другой стороне улицы, заложив руки в штаны и как будто высматривая кого-то.

Он был без шапки, ворот матросской блузы приподнят и, должно быть, зашпилен булавкой.

«Уж не меня ли он высматривает?»

Человек в матросской блузе остановился в тени деревянного строения, которым кончалась Бармалеева улица. Немного погодя из-за решетки, окружавшей пустырь, на другой стороне улицы показалась женщина в длинной шали, накинутой на голову.

Человек в блузе пропустил ее мимо, сделал шаг за нею.

Еще минута, и Сергею показалось, что его голова оторвалась от тела и, как бы взбесившись, полетела по воздуху. Он услышал отчаянный женский крик, который он узнал и от которого у него ушло, провалилось, упало черт знает куда сердце.

Он бросился бежать и, еще не добежав, увидел, что военмор наклонился над женщиной, закутанной в шаль, и качал головой, как будто с сожалением:

— Ах, так это ж не она, не Сушка!

В следующую минуту он исчез, как будто растаяв в воздухе.

Сергей добежал и ничком повалился на землю. Еще прежде, чем добежать, он знал почти наверное, что женщина, лежавшая лицом вниз возле сторожевой будки, была Екатерина Ивановна.

15

Рот был сжат и казался узким, как карандашная линия, глаза открыты, и в них еще стояли слезы — все это Сергей разглядел под светом луны, выставившей на несколько минут свои рога из-под изодранных облаков.

Он вскочил на ноги и с бешенством царапнул себя по лицу руками.

— Помогите!!

Тут же он как будто испугался своего громкого голоса, снова стал на колени и принялся зачем-то поддерживать руками запрокинутую голову Екатерины Ивановны.

Голова легко перекатывалась в руках, и через несколько минут стало казаться, что она отделилась от тела.

Он снова вскочил и с испугом огляделся вокруг себя; но тут же, как будто позабыв все, что случилось, озабоченно потер лоб и прошелся так, как бы раздумывая, туда и обратно, от одного дома до другого.

— Помогите, — сказал он еще раз и вдруг бросился к Екатерине Ивановне, схватил ее, поднял на руках и понес, крепко прижимая к себе.

Он прошел, спотыкаясь и с трудом ступая потяжелевшими ногами, не более десяти шагов, как увидел высокого человека в полупальто, которое в темноте казалось женской юбкой, надетой на плечи.

Человек стоял у телеграфного столба и с нерешительным видом глядел на Сергея.

— Помогите!

Человек в полупальто оглянулся и бросился бежать опрометью. На углу Малого он трусливо обернулся и исчез.

«Да как же это, черт возьми. Что же делать?»

Сергей присел на тумбу, не выпуская из рук негибкого тела, которое вдруг показалось ему похожим на куклу.

И голова вертелась в руках совершенно как у куклы. И глаза…

Он произнес вслух и испугался этого:

— Что ж, я с ума схожу — ведь нужно же помочь; ведь ранили, должно быть, кровь идет.

Он осторожно ощупал грудь, руки, лицо, провел рукой по спине и вдруг вскрикнул и поднял руку.

Рука была в крови, на кончиках пальцев остались следы крови.

«Только бы донести, помочь, перевязать, остановить кровь!»

Он снова вскочил и на этот раз бегом пустился бежать по Бармалеевой.

Улица зашаталась, покатилась вниз, дома, как сломанные декорации, накренились над ним, крыши заслонили небо.

Он добрался наконец до проспекта Карла Либкнехта и здесь под первым же фонарем снова заглянул в лицо Екатерины Ивановны.

Лицо внезапно показалось ему отвратительным — нижняя челюсть отвалилась, слюна залила подбородок, один глаз закрылся.