Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

— Гражданин, хотя по сему поводу не имеется надлежащих инструкций, но тем не менее счел бы с вашей стороны необходимым принести мне, согласно общепринятым правилам, соответствующие извинения.

Чучугин выронил шайку, и она со звоном покатилась под чьи-то ноги, мелькавшие в мыльной волне.

Он оборотился и ахнул — перед ним стоял… Однако ж он и сам, пожалуй, не мог бы объяснить, кто перед ним стоял.

3

Это был самодовольный мохнатый гражданин, крепко скроенный и с головы до ног обросший курчавыми волосами. Во всей его фигуре проглядывала некоторая аккуратная закругленность; он был несколько похож на толстый указательный, тоже мохнатый, палец и точно так же, как палец, стоял, немного наклонившись вперед и брезгливо трогая мокрую чучугинскую руку.

— Извините… — не расслышал, — отрывисто сказал Чучугин.

— Необходимым с вашей стороны счел бы, — охотно повторил гражданин и в значительной степени повысил голос, — согласно общепринятым правилам, извиниться за нахальное поведение.

— Особенное нахальство с гигиеной, — заметил Чучугин, — никто не следит, необходимо обратить внимание.

— Гражданин, проходя мимо, вы толкнули меня вашей шайкой. Вам известно, надо полагать, обязательное постановление, предусматривающее некоторые случаи…

— Как же, известно, — пробормотал Чучугин и осторожно потрогал ногой мохнатого гражданина.

— …общественного спокойствия и караемые соответствующей статьей уголовного кодекса, — аккуратно докончил мохнатый и, поставив шайку, принялся неторопливо натирать мочалку мылом. Сознание собственного достоинства видно было в каждом движении.

Чучугин исподтишка огляделся; почти вся баня чесала спину и не обращала на мохнатого гражданина ни малейшего внимания. Это было так непонятно и даже угрожающе, что Чучугин не выдержал.

Он осторожно поставил шайку и, обходя мыльную лужу, приветственно помахал рукой мохнатому гражданину.

— Безобразие! — крикнул он. — Горячая вода кончилась!

Мохнатый, мыливший под мышками, опустил руку.

— Что безобразие?

— Я говорю, безобразие, что вас пускают в баню без всякого прикрытия.

Мохнатый обиделся и, не окатившись, намыленный и нахохлившийся, подошел к Чучугину.

— Действительно, в бане находятся граждане, пользующиеся в огромном большинстве избирательным правом. Даже если и так, что же из этого следует?

— Вы, должно быть, от хозяина отбились? — дерзко хохоча, крикнул Чучугин.

Мохнатый побагровел, но сдержался.

— Вы, без сомнения, шутите, — не спеша и с достоинством сказал он, — за последнее время на меня возложены обязанности государственного характера. Советую ознакомиться хотя бы с последним декретом о брачном праве.

Чучугин вдруг испугался: именно это полнейшее спокойствие его поразило. Он отступил немного, тряхнул головой, хохолок упал на лоб, бородка скосилась.

— Да-с, я не спорю, — пробормотал он, — мне только показалось, так сказать, странным… Ведь, если я не ошибаюсь, вам, как таковому, не предоставлены в полной мере права гражданства… Вы все-таки находитесь, так сказать, в зависимости…

— Мы все находимся в зависимости от обстоятельств, — с глубоким уважением к самому себе сказал мохнатый, — но это тем не менее не лишает меня прав, которыми пользуется каждый гражданин СССР, достигший шестнадцатилетнего возраста.

— Не спорю. Я о правах не спорю. Мне только показалось, не произошло ли тут какого-то инцидента. Вы, как явление, так сказать, из ряда вон выходящее, не будете в обиде… Живу затворником, вероятны ошибки. Кроме того, зная, что вы, так скать, по месту действия происходите из…

— Я происхожу из Голландии, — не спеша ответил мохнатый, — впрочем, космополит с самого рождения.

Чучугин внезапно почувствовал восторг.

— Этого… здорово, — сказал он и сделал попытку похлопать своего собеседника по плечу, — вот и я тоже… тоже, так скать, из Голландии. Имя — Дмитрий, отчество — Иванович, фамилия — Чучугин…

Он вытер мокрую руку и взмахнул ею по направлению к новому знакомому. Но мохнатый встретил этот жест холодно до крайности.

— Нет-с, извините, — сказал он, недружелюбно глядя на протянутую руку, — рукопожатия…

— Что-с?

— Отменены, — прогремел как в рупор мохнатый, — последними распоряжениями отменены окончательно и бесповоротно.

Чучугин обиделся, отдернул руку, принялся старательно счищать с груди мыло. Руку немного погодя он заложил под мышку.

— Упустил из виду, — нехотя сознался он, — я, впрочем, не специально для рукопожатия, я главным образом для того, чтобы узнать ваше, извините за выражение, употребительное наименование.

— На этот счет также нет инструкций. Кроме того, — мохнатый солидно поперхнулся, — употребительное наименование вам, без сомнения, известно.

— Как? — упавшим голосом спросил Чучугин. — Так, значит, вы и вообще… и на деловых бумагах этим употребительным…

— Заметьте, гражданин, — мохнатый отошел в сторону и с фырканьем опрокинул на себя таз с водой, — я работаю под соответственным псевдонимом.

Чучугин захрипел и упал на лавку.

— А в трудовой книжке, — закричал он, — позвольте, гражданин, нельзя же морочить трудовую интеллигенцию, а в трудовой книжке что же у вас стоит?..