Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

— Да, конечно… малютки, очень рад познакомиться, — неопределенно пробормотал он, — но это все-таки… совершенно напрасно. Впрочем, надо еще посмотреть, выяснить… А пока что…

Он изящно махнул рукой.

— Извиняюсь, пора идти. Дела, ревизия. А потом, вечером, я все сразу скушаю, и чай, и обед, и ужин.

13

Навстречу, вытянув руку, постукивая палочкой, шел человек. Улица пустовала. Чучугин, размахивая отношением, побежал к нему. Около часа он безуспешно искал учреждение, долженствующее подвергнуться ревизии. Человек остановился не сразу. Он перестал постукивать, прислушался. Чучугин повторил.

— Главслеп, чтоб он сгорел? — Человек закинул голову, молочные белки выкатились наружу. — А вам зачем, вы тоже?.. — Он показал рукой на глаза.

— Приказано обревизовать в трехдневный срок, — твердо сказал Чучугин.

Слепой радостно вскрикнул и схватил его за рукав.

— Обратите внимание на Гольдберга ради бога, — забормотал он. — Гольдберг секретарь, он хам, у него все суммы не в порядке, он устраивает кутежи. Он водит девиц, проверьте его отчетность.

— Понимаю, растраты. Так где, вы говорите?

— Колючий забор, чтоб он сгорел, — пробормотал слепой, — на той стороне, там, за углом, есть калитка. Но не забудьте, ради бога, главный растратчик Гольдберг и еще казначей, пощупайте казначея…

Перед калиткой Чучугин поправил хохолок, едва ли не до самой земли опустил брюки, — так показалось ему официальнее, правительственнее, строже.

Носатый гражданин в унылом свисшем пенсне сидел за столом и, как больная лошадь, поводил головой туда и обратно.

— Рукопожатия окончательно отменены, — сообщил ему Чучугин.

— Да что вы, — рассеянно заметил носатый и с безнадежным видом принялся читать чучугинское отношение.

— Ревизоры, все ревизуют, что ревизуют, почему ревизуют? — пробормотал он.

Чучугин обиделся.

— Позвольте, как это почему ревизуют? Наоборот-с, еще мало ревизуют. Собственно говоря, ревизовать каждый день после занятий следует… Кругом растраты, бухгалтерия поставлена из рук вон плохо…

Он рассвирепел, повелительно мотнул головой и вдруг ударил ладонью по столу.

— Попрошу секретаря. Тут имеется секретарь Гольдберг, попрошу его сюда. Посмотрим, как у него обстоит…

— Я и есть Гольдберг, — уныло сказал носатый.

Чучугин испугался — новый инцидент, новая путаница ему почудились.

— Видите ли, когда назначают ревизию, — объяснил он миролюбиво, — приказывают… На мне вся ответственность, если, скажем, мошенники или растраты. Я, как главный ревизор-инспектор, обязан пересмотреть.

— Пересматривайте, посматривайте, присматривайте, — бормотал носатый.

— Позвольте, говорю я вам… не торопитесь, — прервал его Чучугин и почувствовал себя превосходно, — имейте в виду, что еще не проверена наша отчетность. Позвольте сюда, говорю я вам, приходо-расходные книги, попросите сюда, говорю я вам, ваших бухгалтеров, и тогда…

— У нас один бухгалтер, и тот в отпуску, — сообщил носатый.

Но Чучугин уже не обращал на него никакого внимания.

— И тогда, — прокричал он, вылупив глаза, — произведенная вами растрата…

— Какая растрата, откуда вы взяли растрату?.. — Носатый нервно снял пенсне, протер и снова повесил на нос.

— …будет исходить из надлежащих подсчетов, — торжественно закричал Чучугин и ткнул пальцем в лежавшую на столе кассовую книгу.

Дебет и кредит, кредит и дебет замельтешили у него в глазах, но каждая цифра сама по себе казалась недостоверной, распухала, превышала норму.

— Позвольте, почему баланс? — пробормотал он и, бросив карандаш, принялся подсчитывать заново.

— Только у нас казначей слепой, — говорил носатый, — а я, как секретарь, за кассу не отвечаю.

Чучугин остолбенел, растерялся.

— Позвольте, как это слепой? — спросил он. — Раз он слепой, так как же он деньги считает?

— Слепой, совершенный слепач, — подтвердил носатый. — Ничего не поделаешь, представитель от слепых в правлении.

— Позвольте, а председатель, — замирающим голосом спросил Чучугин, — а как же председатель, тоже?

— И председатель слепач.

Чучугин схватился за голову, в ужасе упал на стул.

— А члены?

— И члены слепачи. Все слепачи, один я зрячий.

— Созвать комиссию! — задыхаясь, прохрипел Чучугин, — медперсонал сюда! Требую медперсонал, это так оставить невозможно.

Носатый удивился, уронил пенсне, вздернул плечи.

— Комиссию? Какую комиссию, для какой цели?

— Комиссию, комиссию, — орал Чучугин, — правление и медперсонал! Я, как главный ревизор, председательствую. Тут же, немедленно, на месте!

Трое слепых, один почему-то со скрипкой в руках, другой беспрестанно примаргивая, вынырнули откуда-то из стены и, тревожно поводя своими беловатыми шариками, полезли знакомиться с ревизором.

— Граждане правленцы! — Чучугин вдохновенно взмахнул руками. — Граждане обоего пола, пользующиеся в огромном большинстве избирательным правом! Произошло недоразумение. Над вами злостно забавлялись. Прекратить.

— Фактитски, Чарльз Дарвин… — трясущимися губами заявил примаргивавший слепой.

— За отсутствием надлежащих органов вы не можете управлять. Вы думаете, что вы правленцы? Заблуждение! Я должен буду отдать ваш медперсонал под суд. Вы какого комиссариата?