«Ты ль, жестокий, меня оскорбляешь такими словами? Или мужчины, любя, так злоречивы у вас?Пусть осуждает меня толпа, я снесу терпеливо. Знаю: грешна. Но кто грех мой единственный? Ты!Эти платья, они для завистливой сплетни улика, Что надоело вдове плакать по мужу в тиши.Неосмотрительный, ты не ходил ли ко мне в новолунье: Темный строгий сюртук, волосы сзади кружком?Разве не сам ты, шутя, захотел рядиться в сутану? Шепчутся люди: «Прелат!» Кто же им был, как не ты?В Риме, в поповском гнезде, хоть трудно поверить, клянусь я, Из духовенства никто ласки моей не познал.Да, молода и бедна, обольстителей я привлекала, Фолькониери не раз жадно глядел мне в глаза,Деньги большие мне сводник сулил, посредник Альбани, В Остию звал он меня, в Кватро Фонтане манил.Не соблазнили меня посулы! Уж слишком противен Был мне лиловый чулок, не был и красный милей!Сызмала знала: «Всегда под конец девчонка в накладе!» Так мой отец говорил, даром что мать не строга.Вот и сбылось: обманута я! Ведь только для виду Сердишься ты, а сам, знаю, задумал сбежать.Что ж, иди! Вы женской любви не стоите. Носим Мы под сердцем дитя, верность мы носим в груди.Вы же, мужчины, в объятьях и верность и страсть изливая, Всю расточаете вы легкую вашу любовь».Милая так говорила и, на руки взяв мальчугана, Стала его целовать; слезы из глаз потекли.Как же был я пристыжен, что дал людскому злоречью Светлый облик любви так предо мной очернить!Тускло пламя горит лишь миг и чадно дымится, Если водой невзначай в жаркий плеснули очаг.Тотчас, однако же, пламя очистится, дым разойдется; Снова, юн и силен, ясный взовьется огонь.