Грации, вам на алтарь стихотворец возложит страничку, К ней добавит пяток полураскрывшихся роз —И успокоится. Любит свою мастерскую художник, Если в ней предстает полный всегда Пантеон.Хмурит Юпитер бровь, чело возносит Юнона; Гордо кудрями тряхнув, вышел вперед Мусагет,Как равнодушно Минерва глядит, а легкий Меркурий В сторону глазом косит ласково и плутовски.Но Кифарея дарит мечтателю нежному, Вакху, Сладость нег суля, влажный и в мраморе взор.Словно объятий его не забыла и сонного дразнит: «С нами бок о бок стоять мог бы пленительный сын!»
XII
С Виа Фламиниа шум голосов ты слышишь, голубка? Это жнецы побрели с дальних полей по домамС шуткой, со смехом: жатву убрали для римских хозяев, Тех, кто сам небрежет свить для Цереры венок.Праздник теперь не справляют богине, что нам золотую, Вместо сырых желудей, в пищу пшеницу дала.Мы же вдвоем, в тиши отметим радостно праздник: Любящая чета — тот же согласный народ.Слышала ль ты когда о таинстве древнем, пришедшем Из Элевсина в Рим за триумфатором вслед?Установили греки его, и греки взывали Даже в Риме: «Войди, смертный, в священную ночь!»Не подойдет и близко профан, новичок же, бывало, Трепетно ждет, облачен в белое — знак чистоты.Вводят в храм. Сквозь рой невиданных чудищ бредет он, Ошеломленный, и мнит: «Я не во сне ли?» В ногахЗмеи кишат. Чередой, в венках из колосьев — у каждой Запертый ларчик в руках — девушки мерно идут.С глубокомысленным видом гундосят жрецы, ученик же, Еле скрывая страх, жадно глядит на огонь.Лишь после всех испытаний откроется и неофиту Для посвященных живой, спрятанный в образы смысл.В чем же тайна? А в том, что однажды Великая Матерь Милостиво снизошла ласку героя познать,Критского юношу Иасиона, царя-землепашца, Скрытым дарам приобщив плоти бессмертной своей.Счастье в Крит пришло! Богини брачное ложе Заколосилось, взошел тучный на нивах посев.Весь же прочий мир изнемог. Забыла Деметра В жарких утехах любви свой благодетельный труд…Внемлет сказке, дивясь, посвященный, украдкой подруге Знак подает — а тебе внятен, любимая, знак?Этот раскидистый мирт освятил нам укромное место, Миру не будет вреда, если мы жар утолим.