Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

О, как в Риме радостно мне! Давно ль это было?        Помню, серый меня северный день обнимал.Небо угрюмо и грузно давило на темя; лишенный        Красок и образов мир перед усталым лежал.Я же о собственном «я», следя недовольного духа        Сумеречные пути, в помыслов глубь уходил.Ныне мне лег на лоб светлейшего отсвет эфира,        Феб-жизнедавец призвал к жизни и форму и цвет.Звездами ночь ясна, и звучит она музыкой мягкой;        Ярче, чем северный день, южного месяца свет.

Что за блаженство смертному мне! Не сон ли? Приемлет        Твой амврозийный дом гостя, Юпитер-отец?Вот я лежу и руки к твоим простираю коленам        В жаркой мольбе: «Не отринь, Ксений-Юпитер, меня!Как я сюда вошел, не умею сказать: подхватила        Геба меня, увлекла, странника, в светлый чертог.Может быть, ты вознести героя велел, и ошиблась        Юная? Щедрый, оставь, что мне ошибкой дано!Да и Фортуна, дочь твоя, тоже поди, своенравна:        Кто приглянулся, тому лучшее в дар принесет.Гостеприимцем зовешься, бог? Не свергай же пришельца

        Ты с олимпийских высот вновь на низину земли».«Стой! Куда взобрался, поэт?» — Прости мне! Высокий        Холм Капитолия стал новым Олимпом твоим.Здесь, Юпитер, меня потерпи; а после Меркурий,        Цестиев склеп миновав, гостя проводит в Аид».

VIII

Ежели ты говоришь, дорогая, что девочкой людям        Ты не нравилась, мать пренебрегала тобой,После ж, подростком, в тиши расцвела ты, — я верю, голубка:        Любо мне думать, что ты странным ребенком росла.

Так виноградный цветок не пленяет ни формой, ни краской,        Ягод же зрелая гроздь — радость богов и людей.

IX

В осени ярко пылает очаг, по-сельски радушен;        Пламя, взвиваясь, гляди, в хворосте буйно кипит.Ныне оно мне отрадно вдвойне: еще не успеет,        В уголь дрова превратив, в пепле заглохнуть оно,—Явится милая. Жарче тогда разгорятся поленья,        И отогретая ночь праздником станет для нас.Утром моя домоводка, покинув любовное ложе,        Мигом из пепла вновь к жизни разбудит огонь.

Ласковую Амур наделил удивительным даром:        Радость будить, где она словно заглохла в золе.

X

Цезарь и Александр, великие Генрих и Фридрих        Мне бы щедрую часть отдали славы своей,Если бы каждому я хоть на ночь уступил это ложе:        Только строго Орк держит их властью своей.Будь же ты счастлив, живущий, гнездом, согретым любовью,        В Лету доколь на бегу не окунул ты стопы.

XI