Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы

С балкона гостиницы доносятся звуки гитары.

Голос Клары Цаханассьян. Дай-ка мою левую ногу, Боби.

Голос дворецкого. Никак не найду.

Голос Клары Цаханассьян. Да она там, за комодом, за флёрдоранжем.

К Иллу входит покупатель — первый.

Илл. Доброе утро, Хофбауэр.

Первый. Пачку сигарет.

Илл. Как всегда?

Первый. Нет, не эту, а вон ту, зеленую.

Илл. Она дороже.

Первый. Запишите за мной.

Илл. Ладно, Хофбауэр. Для вас… ведь мы должны поддерживать друг друга.

Первый. Там кто-то играет на гитаре.

Илл. Бандит из Синг-Синга.

Из гостиницы выходят слепцы. Они несут удочки и прочую рыболовную снасть.

Оба слепца. С добрым утром, Альфред! С добрым утром!

Илл. Пошли вы ко всем чертям!

Оба слепца. Мы идем ловить рыбку. Мы идем ловить рыбку. (Уходят налево.)

Первый. Они пошли к ручейку.

Илл. Со снастью ее седьмого мужа.

Первый. Говорят, его табачные плантации ухнули.

Илл

. Их тоже зацапала миллиардерша.

Первый. Зато и закатит же она пышную свадьбу со своим восьмым! Вчера была помолвка.

На балконе гостиницы появляется Клара Цаханассьян в утреннем туалете. Она пробует, как движется правая рука и левая нога. Слышны звуки гитары, которая сопровождает все сцены на балконе: как при оперном речитативе мелодии зависят от текста — иногда играют вальс, иногда отрывки из различных национальных гимнов и т. п.

Клара Цаханассьян. Ну вот, теперь меня опять свинтили. А ну-ка, армянскую, Роби.

Звучит гитара.

Эту песню так любил мой первый муж. Вечно требовал, чтобы ее играли. Каждое утро. Он был классический мужчина — этот старый финансист со всеми его бессчетными танкерами, скаковыми лошадьми и миллиардами. За него хоть имело смысл выйти замуж. И такой прекрасный наставник… во всех этих… танцах, какой только он не знал чертовщины! Я у него полный курс прошла.

Две женщины с посудой для молока подходят к прилавку Илла.

Первая женщина. Молока, господин Илл.

Вторая женщина. И в мой кувшин тоже.

Илл. С добрым утром! Значит, по литру молока каждой из дам? (Открывает бидон и собирается опустить туда черпак.)

Первая женщина. Цельного молока, господин Илл.

Вторая женщина. Два литра цельного молока, господин Илл.

Илл. Неснятого? (Открывает другой бидон, зачерпывает и наливает молоко.)

Клара Цаханассьян(рассматривая в лорнет утренний пейзаж). Какое дивное осеннее утро. На улицах прозрачный туман, как серебристый дымок, и над головой фиалковое небо, вроде того, что так любил рисовать граф Холк, мой третий; он был министр иностранных дел, но все свободное время писал картины. Отвратительные! (Садится.) Да он и сам был порядочная дрянь.

Первая женщина. И масла. Двести грамм.

Вторая женщина. И белого хлеба. Два кило.

Илл. Вы получили наследство, дорогие дамы, вижу, вы получили наследство.

Обе женщины. Да нет. Запишите за нами.

Илл. Что ж, все за одного, значит, и один за всех…

Первая женщина

. Да, еще шоколад за два двадцать.

Вторая женщина. А мне за четыре сорок.

Илл. Тоже записать?

Первая женщина. Конечно.

Вторая женщина. Это мы съедим здесь, господин Илл.

Первая женщина. Тут у вас очень мило, господин Илл.

Садятся у прилавка и едят шоколад.

Клара Цаханассьян. Сигару «Уинстон». Надо же мне хоть разок попробовать марку, которую выпускал мой седьмой. Особенно теперь, когда мы развелись. Бедный Моби, он так любил ловить рыбу. Представляю, как ему грустно одному в поезде ехать в Португалию.

Дворецкий подает ей сигару и зажигает огонь.

Первый. Вон она сидит на балконе и курит сигару.

Илл. Всегда безбожно дорогие сорта!

Первый. Позор!.. И не стыдно ей при этом смотреть на бедствия, которые терпит человечество!

Клара Цаханассьян(курит). Странно! Вполне приличная…